История книги. Сергиевский храм г. Воскресенска Евангелие 1057

Остромирово Евангелие Занятие элективного курса Евангелие – греческое слово, в переводе обозначает «благая весть» Остромирово Евангелие – одна из древнейших рукописей, созданных на Руси. Эту книгу переписал в 1056-1057 годах диакон Григорий для новгородского посадника (=княжеского наместника) Остромира, поэтому её называют Остромировым Евангелием. Судьба памятника Предполагается, что оно несколько столетий хранилось в Софийском соборе в Новгороде. Потом Остромирово Евангелие названо в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году В 1720 году Остромирово Евангелие было отослано из Москвы в новую столицу России – Санкт-Петербург. Изучение памятника А. Х. Востоковым Кирилл и Мефодий. Миниатюра в книге Изучая язык Остромирова Евангелия, известный российский учёный А. Х. Востоков первым высказал мнение, что перевод евангельского текста в этом памятнике восходит к переводу славянских первоучителей Кирилла и Мефодия. Дальнейшие исследования подтвердили это. Александр Христофорович Востоков впервые издал Остромирово Евангелие в 1843 году. Составные части Остромирова Евангелия Начальный лист текста Остромирова Евангелия увенчан большой заставкой-рамкой, заполненной красочным орнаментом. Согласно древнему, сложившемуся ещё в Византии правилу, книга открывается изображением автора; в Остромировом Евангелии это евангелист Иоанн со своим учеником. Примеры заглавных букв «Веди» и «Рцы» показаны здесь. Художественное оформление Остромирова Евангелия свидетельствует о том, что при изготовлении древних книг главная роль принадлежала знающим и опытным книгописцам Расскажите об особенностях оформления древнерусских книг Прочитаем текст молитвы Господней Попробуйте перевести то, что вы прочли. Отец (отче) Лексическое значение и употребление Морфологические признаки Морфемный состав 1. Тот, у кого есть дети Муж., одуш., 2 скл. Отец Отц-а 2. Отец Небесный Бог Только ед.ч. Отч-е (древняя звательная форма) Стилистическая характеристика церковное Отче является звательной формой существительного «отец», которая употреблена при обращении к Богу. В древнем тексте она написана под титлом, в сокращении. Слово отец употреблялось как почётное наименование духовного лица Это слово также обозначало Бога Отца и могло употребляться в словосочетании «отец небесный», как в молитве «Отче наш» Какие слова в современном русском языке происходят от слова «отец»? Исторические чередования В корне слова «отьц» – «отьца» был редуцированный гласный «ь», который находился то в слабой, то в сильной позиции. После 11 века сильный редуцированный «ь» изменился на гласный «е», а в слабой позиции утратился. Так в корне появился беглый гласный: отец – отца. Также в этом слове наблюдаются исторические чередования согласных. История языка показывает, что мягкие «ч» и «ц» появились в результате смягчения праславянского твёрдого заднеязычного *k (праслав. *otьkъ) Таким образом, в русском языке есть исторические чередования Ц/Ч (отецотечество) Исторические чередования Согласные *g, *k, *x изменились в мягкие шипящие ж’, ч’, ш’ перед гласными переднего ряда. В результате этих изменений возникли чередования Г/Ж, К/Ч, Х/Ш Придумайте слова с этими историческими чередованиями. Долг – должок, книга – книжка, рука – вручить, грех – грешник Хлеб Лексическое значение и употребление Морфологичес кие признаки Морфемный состав Стилистич. характер 1. Пищевой продукт, выпекаемый Муж., неодеш., из муки. Ржаной хлеб. Белый 2 скл., только хлеб ед.ч. хлеб 2. Мучной продукт в виде изделия какой-либо определённой формы. Ставить хлебы в печь Ед. и мн.ч. (мн.ч.) хлеб-ы 3. Зерновые злаковые растения. Озимый хлеб на полях Ед. и мн.ч. (мн.ч.) хлеб-а 4. Средства к существованию. Эта работа – его хлеб Только ед.ч. Разг. 5. То, что необходимо для телесного и духовного существования. Хлеб наш насущный Только ед.ч. Книжн. «Насущный» В молитве «Отче наш» В современном русском языке существительное хлеб лексическое значение слова использовано в «насущный» определяется как словосочетании «хлеб наш «имеющий важное жизненное насущный». Слово насущный значение, совершенно было образовано древними необходимый». книжниками при переводе Это слово сочетается не только евангельского текста с со словом хлеб, но и с другими греческого языка на словами: насущный вопрос, славянский. Это слово может насущные интересы, насущные быть истолковано как потребности. «необходимый для Какие родственные слова к существования» слову «насущный» вы можете подобрать? «Сущий» Слова сущий, существо, сущность, суть произведены от древних форм глагола «быть», который спрягался не только в прошедшем времени, но и в настоящем, а также образовывал причастие настоящего времени «Сущии» Какие исторические чередования вы увидели в этих словах? Долг Лексическое значение и употребление Морфологиче ские признаки 1. Обязанность перед кемлибо. Исполнить гражданский долг Муж., неодуш., Долг 2 скл., только (предл) в долг-у ед.ч. О долг-е 2. Взятое взаймы, преимущественно деньги. Взять в долг Ед. и мн. ч. 3. Прегрешения. Оставь нам долги наши Морфемный состав Стилистич. окраска Книжн. Церк. Каково значение слова «должник» в тексте молитвы? В корне родственных слов долг – должник наблюдается чередование гласных Г/Ж, которые объясняются фонетическими изменениями праславянской нормы Ответьте на вопросы: Как объясняется название Остромирова Евангелия? Кто подготовил первое издание Остромирова Евангелия? Каковы стилистические различия между словосочетаниями «насущные потребности» и «хлеб наш насущный»? Какая падежная форма используется для выражения обращения в современном русском языке в отличие от древнего? В каких стилях современного русского языка уместно употребить слово «сущий»? Составьте предложения с этим словом. Объясните значение выражения «хлеб-соль» в русском языке. Какова традиция гостеприимства, с которой связано происхождение этого выражения? Работа со словарём Сравните лексические значения и употребление слов «царствие» и «царство», отметьте сходства и отличия Определите значение и стилистическую окраску слова «сей» в современном русском языке Выясните значение и употребление слова «аминь». В каком значении оно используется в тексте молитвы?

На последнем листе Остромирова Евангелия написано (в переводе на современный русский язык): «Слава Тебе, Господи Царь Небесный, за то, что удостоил меня написать это Евангелие. Начал же я его писать в году 1056-м, а окончил в году 1057-м. Написал же я его для раба Божия, названного в крещении Иосиф, а по-мирскому Остромир, который был свойственником князя Изяслава. Князь же Изяслав тогда владел обоими областями - отца своего Ярослава и брата своего Владимира. Сам же князь Изяслав управлял престолом отца своего Ярослава в Киеве, а престол своего брата он поручил управлять своему свойственнику Остромиру в Новгороде. Дай же, Боже, многие годы жизни давшему средства на это Евангелие для утешения многих христианских душ. Дай ему, Господь, благословение святых Евангелистов Иоанна, Матфея, Луки, Марка и святых праотцев Авраама, Исаака и Иакова - ему самому и его супруге Феофане и их детям с супругами. Живите благополучно многие годы, управляя тем, что поручено вам. Аминь.

Я, диакон Григорий, написал это Евангелие. Тот же, кто лучше меня напишет,- не осуждай меня грешного. Начал же писать месяца октября 21-го в день памяти святого Илариона, а окончил 12 мая в день памяти святого Епифана. Прошу же всех, которые будут читать,- не осуждайте, а исправляйте и читайте. Так и апостол Павел говорит: благословите, а не осуждайте. Аминь».

Эта приписка - Послесловие - дань давней, еще византийской традиции: закончив свой нелегкий труд, книгописцы благодарили Бога, иногда славили заказчика книги, обязательно извинялись перед будущими читателями за ошибки, допущенные при переписке, и просили их исправлять. К этому диакон Григорий добавил от себя указание на социальное положение заказчика книги, кратко обрисовав внутриполитическую ситуацию времени ее создания.

Сведения о происхождении Остромирова Евангелия, содержащиеся в самой этой книге, подтверждаются историческими источниками. Дальнейшая судьба памятника документально прослеживается лишь с начала XVIII века. Остромирово Евангелие названо в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году; составитель описи, очевидно, понял значение этой книги и отметил дату ее создания. В копию описи, снятую в 1720 году, добавлено Послесловие диакона Григория. В этом году император Петр I издал указ о том, чтобы «во всех монастырях... и соборах прежние жалованные грамоты... и исторические рукописные книги пересмотреть и переписать... и те переписные книги послать в сенат». И в том же году Остромирово Евангелие было отослано из Москвы в новую столицу Российской империи - Санкт-Петербург. Находка его среди имущества императрицы Екатерины II не должна удивлять: русская царица проявляла интерес к русской истории. Найденное Евангелие император Александр I распорядился передать в тогдашнюю Императорскую библиотеку - ныне Государственную Публичную библиотеку имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, где оно хранится и теперь (ГПБ, Р.п.1.5).

Его переписчику - диакону, конечно, хорошо были известны правила чтения Библейских текстов. Роскошное художественное оформление Остромирова Евангелия и его отличная сохранность свидетельствуют о том, что оно с самого начала не предназначалось для повседневного употребления. Если же иметь в виду, что эта книга была создана по заказу богатого и знатного человека, соправителя киевского князя, имевшего, конечно, широкие возможности выбора мастеров, то фигура диакона Григория становится еще более значительной. По всей видимости, он служил или в княжеской, или в посаднической церкви, где праздничные богослужения отправлялись особенно торжественно. Быть может, свое выдающееся положение среди «придворного» духовенства, несмотря на невысокий духовный сан (диакон - одна из низших степеней православной церковной иерархии), он отметил тем, что в Послесловии начертал свое имя самыми крупными строчными буквами.

Анализируя художественное оформление Остромирова Евангелия, нельзя ни на минуту забывать о функциональном предназначении этой книги - ее «звучании» во время торжественного чтения «во всеуслышание». Русскую книгу с самого начала ее существования следует рассматривать как синтез словесного и изобразительного искусства. Это, как уже было сказано, акцентировалось при изготовлении «звучащей» книги - певческой или предназначенной для громкого чтения. Более того, как утверждает советский искусствовед О. И. Подобедова, «расстановка опознавательных знаков для чтеца вызвала к жизни прежде всего орнаментальное убранство книги».

Все элементы художественного оформления древней рукописной книги присутствуют в Остромировом Евангелии даже в развернутом виде, и это подкрепляет уверенность в том, что самая ранняя из сохранившихся датированных русских книг является не первой книгой Древней Руси, она - результат и свидетельство быстрого развития искусства книги.

Первая страница Остромирова Евангелия - чистая, без текста и каких-либо украшений; на ней есть только помета позднейшей скорописью: «Евангелие Софейское апракос». Первая страница древних рукописных книг, которая непосредственно соприкасалась с верхней доской переплета, всегда деревянного, терлась об него, что неизбежно привело бы к стиранию красок текста или орнамента. Поэтому первую страницу пергаменных книг всегда оставляли чистой, а иногда и приклеивали к верхней доске переплета. При позднейших переплетениях таких книг в начале и в конце блока пришивались бумажные, так называемые защитные листы; при этом первый лист отделялся от доски переплета. Следы приклейки первого листа к доске переплета остались и в Остромировом Евангелии. Судя по упомянутой выше помете на первой странице, датируемой не ранее чем XVI веком, которая, естественно, могла появиться только после отклейки первого листа от крышки переплета, книга лишилась своего старинного переплета по крайней мере четыре столетия тому назад.

Первый лист текста Остромирова Евангелия увенчан большой заставкой-рамкой, заполненной так же, как и миниатюры, красочным орнаментом византийского стиля. В нее золотом вписан заголовок первого чтения: «Евангелие от Иоанна, глава 1». Сам текст начинается большой, красочной с золотом, заглавной буквой - инициалом Н (современное И), с которого начинался текст Евангельского чтения на первый день праздника Пасхи: (В начале было слово).

Первая заставка Остромирова Евангелия, выполненная, как и все остальные детали его художественного оформления, весьма плотными, «тяжелыми» красками, имеющими такую рельефность, что они кажутся накладными, просвечивает сквозь пергамен. Поэтому текст на обороте листа написан ниже его верхнего края, на том расстоянии, которое занимает эта заставка. Продолжение текста здесь кем-то из чтецов было позднее наведено плотной черной краской - весьма аккуратно, по всем деталям букв. (Подобное встречается и в дальнейшем.) При этом были поновлены ярко-красной киноварью и экфонетические знаки, однако над некоторыми из них остались не наведенными черточки - «покрытия». В этом отразилась эволюция экфонетических знаков: ко времени наводки данного текста некоторые из них претерпели изменения в своем начертании и значении.

Первое чтение Остромирова Евангелия кончается во втором столбце листа 3, что отмечено особыми знаками, стоящими за его последним словом. После этого золотом, как и все заголовки чтений в дальнейшем, написаны указания для второго чтения: день, когда оно читается,- «В понедельник святой (т. е. пасхальной - Н. Р.) недели святых апостолов», «глас» - один из восьми канонических напевов Православной Церкви, на который в данный день полагается перед началом Евангельского чтения петь «Аллилуйю» (хвалу Господу), и какой стих из Псалтыри полагается при этом произносить. Кончается заголовок указанием на источник очередного чтения - «От Иоанна, глава 8».

По такому плану составлены последующие заголовки чтений первой части Остромирова Евангелия. Состав заголовков первой части лишь слегка варьируется (в некоторых из них не обозначена, например, «Аллилуйя»). Зато подлинно изумительной вариантностью характеризуется разрисовка следующего за заголовком элемента художественного оформления Остромирова Евангелия - его замечательных инициалов.

Первый изучавший эту книгу искусствовед В. В. Стасов отметил, как уже было сказано, в них особенности, не известные в византийских книгах предшествующих веков. В. Н. Лазарев также пишет о «необычности» для византийских книг инициалов старейшей русской книги, о «реалистической» трактовке их антропоморфных и зооморфных элементов. А. Н. Свирин отмечает сходство манеры исполнения инициалов Остромирова Евангелия с приемами монументальной, фресковой, живописи, а также присутствие восточных элементов.

Разнообразие приемов конструирования и орнаментации инициалов Остромирова Евангелия, как это ни покажется парадоксальным, можно объяснить однообразием самих инициалов. Подавляющее большинство Евангельских чтений начинается словами: или (В то время) или (Сказал Господь).

Вслед за этими одинаковыми зачинами следует новый текст различного содержания, эмоционального звучания и манеры изложения. И все эти оттенки должны были быть переданы чтецом-исполнителем. Диакон Григорий счел необходимым отметить разнообразие содержания и манеры изложения Евангельских чтений прежде всего вариантностью их начальных букв, которая поражает всех, кто обращается к этой книге. В ней нарисовано в качестве начальных букв чтений 135 больших инициалов В и 88 - Р, причем рисунок ни в одном из них не повторяется! Кроме того, четырежды встречаются инициалы Н (современное И), трижды - П, по одному Б, С, К и некоторые другие.

Если предположить, что над инициалами Остромирова Евангелия трудились несколько художников, и это вполне вероятно, то кажется, что на этих листах они словно соревнуются друг с другом в изобретательности. И тот, кто любил рисовать лики, после того как его коллеги изобразили таких разнообразных зверей, как будто решил также нарисовать нечто для себя необычное. Так, на листе 27 появляется красивое, скорее всего женское, лицо, нарисованное, как и головы зверей, в профиль. Через четыре листа, также в навершии инициала Р, нарисован тот же профиль, однако здесь к подбородку пририсован белилами по голубому фону орнаментальный узор, и получилась голова старика (л. 32 об.).

На обороте листа 56 кончается первый цикл чтений Остромирова Евангелия - от Пасхи до Троицы, состоящий почти целиком из фрагментов Евангелия от Иоанна. Следующий цикл начинается чтениями от Матфея, и перед ним оставлен чистый лист, вероятно, для изображения Евангелиста. Почему миниатюра осталась ненарисованной - неизвестно; это одна из не разгаданных пока тайн.

Следует особо отметить инициал В на обороте листа 66: его нижнюю часть образует зеленая с красным фигура полузверя, полуптицы. По определению А. Н. Свирина, это - древнеиранское божество Сенмурв-паскудж, изображения которого известны по предметам прикладного искусства и тканям эпохи персидской династии Сасанидов (III-VII вв.). При этом отмечается, что подобные фигуры известны и по памятникам русской архитектуры - в декоративных рельефах соборов Владимиро-Суздальской Руси, - и высказывается предположение о соответствии Сенмурва древнеславянскому божеству Симарглу, упоминаемому в русских летописях (71, с. 56). Если это так, то нельзя ли предположить и в некоторых остальных зооморфных инициалах Остромирова Евангелия отражение образов древнерусских языческих божеств, какое мы видим, например, в тератологическом орнаменте русских книг XIV-XV веков? И может быть, в инициалах старейшей русской книги отразилось то двоеверие - смесь язычества с христианством, которое привлекает в настоящее время пристальное внимание ученых? В орнаментике книги, созданной в первое столетие христианства на Руси, влияние этого двоеверия должно проявиться сильнее, чем в украшении книг последующих веков.

При всем разнообразии графики и расцветки инициалов Остромирова Евангелия в них чувствуется единство художественной школы, чего нельзя сказать относительно миниатюр этой книги. Две же из них, вшитые, скорее всего были заказаны «на стороне», и художники явно не работали вместе с писцом и «златописцем». Что же касается разрисовки инициалов, то последние точно вписываются в текст, и невозможно даже допустить, что они были сделаны позднее времени написания текста Остромирова Евангелия. Кажется, что орнаментщики, так же как и «златописец», сидели рядом с книгописцем, который, закончив писать очередное чтение, уступал свое место сначала «златописцу», а затем - орнаментщикам. Впрочем, представляется возможным еще одно предположение: не мог ли сам писец если не разрисовать, то хотя бы «знаменовать», то есть обозначать, контуры инициалов. Н. М. Карийский, отождествивший писца первых двадцати четырех листов Остромирова Евангелия со «златописцем», допускает возможность его участия в орнаментации инициалов.

Изучение Остромирова Евангелия осуществляется сегодня по нескольким направлениям. Это, прежде всего, продолжение традиционного его изучения в качестве памятника древнеславянского языка. Требует продолжения начатое еще В. В. Стасовым искусствоведческое исследование Остромирова Евангелия. Особое внимание стоит уделить этой книге как памятнику одновременно и словесного, и музыкального искусства. И конечно же, уточнение места Остромирова Евангелия в истории русской книги требует его дальнейшего книговедческого изучения.

Что может дать для истории русской книги исследование судьбы одного лишь Послесловия диакона Григория, видно из следующего. Как уже было сказано в начале этой статьи, традиция послесловий книгописцев восходит к византийской книге. Старейшая из таких сохранившихся русских приписок была сделана за 10 лет до Остромирова Евангелия. Диакон Григорий внес в эту традицию новый элемент, исторический, получивший развитие в дальнейшей истории русской книги. Русские книгописцы последующих веков часто делали приписки к изготовлявшимся ими книгам. При этом многие из них, подобно Григорию, не ограничивались традиционными и обязательными элементами, а в своих приписках отмечали также волновавшие их события, иногда цитировали литературные памятники, и не только книги Священного Писания. Достаточно привести лишь один пример - знаменитую приписку к Апостолу 1307 года, в которой неизвестный писец, отмечая то зло, которое приносили народу княжеские междоусобицы, цитирует замечательный памятник русской литературы конца XII века «Слово о полку Игореве». Цитата из другого шедевра, «Слова о законе и благодати» (XI в.), приводится в так называемом Списком Евангелии 1339 года, написанном по заказу «собирателя земли Русской» после долгих княжеских междоусобий и иноземного ига - московского князя Ивана Калиты. Таким образом в распоряжении исследователей имеется документальное свидетельство утверждения на Московской земле традиции Послесловия Остромирова Евангелия. Поэтому не случайно знаменитое Послесловие к первой русской печатной книге - Апостолу 1564 года, изданному Иваном Федоровым,- так явно перекликается с аналогичной частью старейшей русской датированной рукописной книги.

Наконец, при изучении Остромирова Евангелия стоит обратить внимание и на то, что прямо и непосредственно относится в нем к самому диакону Григорию. Этот человек, несомненно, был не только главным исполнителем заказа Остромира: он всей душой отдался делу сотворения этой книги и сумел подобрать и объединить вокруг себя мастеров-единомышленников, чтобы совместными усилиями создать подлинный шедевр - выдающийся памятник древнеславянской письменности и искусства книги Древней Руси.

(Розов Н. Н. Остромирово Евангелие Апракос 1056-1057 годов – старейший памятник славянской письменности и искусства книги Древней Руси// Остромирово Евангелие 1056 – 1057. Л.; М., 1988.)

Остромирово евангелие - рукопись середины XI века, памятник старославянского языка. Долгое время, до обнаружения в 2000 году Новгородского кодекса считалась древнейшей книгой, созданной на Руси.

Остромирово Евангелие было напрестольным Евангелием новгородского Софийского собора, его торжественно выносили во время процессий, поднимали и показывали народу в определенные моменты литургии. По некоторым данным, Остромирово Евангелие было заказано как копия напрестольного Евангелия Киевской Софии. Оно украшено характерным для византийских рукописей растительным орнаментом в заставках, крупными инициалами с очень редкими для византийских рукописей мотивами, а также тремя портретами евангелистов - Иоанна (илл. 58), Луки (илл. 59) и Марка. По каким-то причинам изображение Матфея исполнено не было, и предназначенный для него лист остался свободным.

Рукопись написана крупным уставным почерком в два столбца по 18 строк на площади около 20x24 см. Книга состоит из 294 листов пергамента.

Книга была заключена в переплёт-оклад с драгоценными камнями, но оклад был утерян (вырван) в 1932 году. Заново евангелие переплетать не стали.

Сведения о происхождении книги содержатся в традиционной записи на последней странице. Автор «Остромирова Евангелия», дьякон Григорий, начал писать его осенью 1056 года, а закончил в мае 1057 года. Григорий и сообщил в своем послесловии об имени заказчика рукописи.

Заказчиком был новгородский посадник Остромир, который был приближенным киевского князя Изяслава, сына Ярослава Мудрого. Но даже если заказчик и остался бы неизвестным, ясно, что подобного объёма и качества книга могла быть заказана писцу только очень состоятельным человеком.

Остромирово евангелие относится к апракосным евангелиям, где тексты расположены по недельным и поденным чтениям, начиная с Пасхи, в соответствии с чином церковного богослужения. Апракосный тип Священного Писания был характерен для книжно-языковой среды Византии, откуда был заимствован древнерусским книжниками.

Собственно, византийское влияние видно во всём: общий вид листов Остромирова евангелия, с двухколонным текстом, пространными обрамляющими его полями и многочисленными узорами имеет в целом византийский характер, типичный для греческих рукописей XI в.

Изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка - широко распространенная византийская традиция, как и техника исполнения миниатюр – инкрустированная эмаль, употреблявшаяся в то время только в Византии.

Стиль миниатюр, изображающих евангелистов в Остромировом евангелии хрестоматийно византийский, ни на йоту ни отличающийся от канона. Есть версия, что над миниатюрами работал художник-грек.

В рукописях всего христианского средневековья, в том числе в византийских и русских, часто изображался момент снисхождения с небес Божественной благодати, которая вдохновляла составителя текста. Особенно прославились в этом отношении миниатюры в западноевропейских рукописях круга Каролингов, VIII-IX вв., где фантастические существа - персонификации евангелистов разворачивают над сидящими авторами принесенные с небес тексты.

Композиции в Остромировом Евангелии своей напористостью, наглядностью изображения Божественной инспирации напоминают каролингские миниатюры, хотя и не копируют их в деталях. Возможно, такой иконографический вариант существовал некогда и в византийском искусстве, но дошел до нас только в виде славянского отголоска в Остромировом Евангелии. Животные-символы (орел у Иоанна, телец у Луки, лев у Марка) держат свитки с текстами, спуская их с небес, а евангелисты, благоговейно воздев к ним руки, стремятся принять драгоценный дар. Приземистые пропорции фигур, укрупненные кисти рук, выражение беспредельной преданности на ликах, ощущение великой значительности события - все это роднит миниатюры Остромирова Евангелия с монументальными росписями Софии Киевской, а более всего - с фигурами апостолов из мозаичной «Евхаристии» в апсиде. Эта перекличка образов объясняется не только стилистической однородностью памятников, но и перекличкой ситуаций: и здесь, и там апостолы и евангелисты приобщаются к божественной истине, получают благодать.

Евангелист Лука. Миниатюра Остромирового Евангелия. 1056-1057.

Для новокрещеной славянской среды было очень важно не только наглядно изобразить событие, но и пояснить его. Вот почему на одной из миниатюр - с Лукой - прямо на фоне начертано крупными буквами: «Сим образом тельцом Дух Святый явися Луке».

Евангелист Иоанн с Прохором. Миниатюра Остромирового Евангелия. 1056-1057.

Миниатюры исполнены двумя художниками. Первый из них, написавший композицию с Иоанном Богословом, работал в «большом стиле», он вполне мог писать иконы и участвовать в росписи храмов Ярослава Мудрого. Его фигуры монументальны; они, если и не статуарны, то занимают определенное место в пространстве. Драпировки одежд - осязаемые и рельефные, а единственный хорошо сохранившийся лик - юного Прохора - округлый, румяный и большеглазый. Он напоминает лики из Софийских фресок.

Две другие миниатюры исполнены в неподражаемом стиле, единственном в своем роде. Мастер этих миниатюр имитировал перегородчатую эмаль: ее тонкие золотые контуры, плоскостные силуэтные изображения, ровные участки насыщенных цветов, интенсивно-розовую карнацию и яркие инкрустированные глаза с черными зрачками на белой эмали. От XI в. ни в Византии, ни тем более на Руси не сохранилось таких больших эмалевых пластин и столь монументальных, величественных изображений. Второй мастер миниатюр Остромирова Евангелия был виртуозом, создавшим уникальный парафраз произведений «малых форм» в живописи.

Заставки в начале текста и отдельных глав традиционны для манускриптов того времени, так писали книги и в Византии, и в скрипториях Западной Европы. Однако декоративные элементы имеют крупный размер, гораздо больший, чем обычно бывает в византийских рукописях.

Основной мотив орнаментов - «лепестковый», отрезки стеблей и лепестки цветов, сочетающиеся в разнообразных комбинациях, также традиционен для Византии. Но инициалах книги и орнаментах появляются мотивы, совершенно чуждые византийскому искусству.

Личины обладают резко обозначенной характерностью и остротой взглядов, и изображение подобных масок совершенно не свойственно для византийских и греческих манускриптов.

Столь крупных и тщательно выполненных масок нет и в латинских иллюминированных манускриптах.

Более знакомыми выглядят звериные мотивы в орнаментах – монстры, точнее их головы, похожие на пёсьи, крокодильи, или вымышленные существа. Византийской традиции такие чудовища, тревожные и опасные совершенно чужды, их старательно избегали.

Зато монстрами «кишат» латинские рукописи, подобные изображения привычны для европейского искусства. Поразительна схожесть этих мотивов, а так же славянской «плетёнки» с кельтскими орнаментами.

Откуда такое совпадение мотивов прикладного искусства у людей, живущих в разных частях Европы – сказать трудно. Точно можно сказать, что византийскому декору такие элементы чужды, и соединение их в одной книге крайне необычно.

Остромирово евангелие было написано менее чем через 70 лет после принятия христианства и появления славянской письменности на Руси. Совершенство художественного оформления рукописи свидетельствует о том, что орнаментальное и прикладное искусство были весьма хорошо развиты в языческую эпоху, причём представляли собой самобытный славянский стиль, имевший намного больше общего с Западной Европой, чем с Византией.

Но ни один мотив, изображенный в миниатюрах Остромирова Евангелия, не является порождением русской почвы; все они, или почти все, находят аналогию в искусстве Византии. Однако миниатюры новгородской рукописи отличаются от современных им византийских произведений не только выбором редкого иконографического варианта, пышными орнаментальными рамами, особенно в композиции с Иоанном, непринужденным рисунком льва, словно разгуливающего над этой миниатюрой, не только уникальным опытом имитации перегородчатой эмали, но и особым соединением монументальной серьезности с простодушной непосредственностью, в чем сказалось воздействие местной, русской культурной среды, которая впитывала нормы христианского искусства и по-своему на них откликалась.

Остромирово Евангелие (РНБ. F.п.I.5) — один из древнейших памятников церковно-славянской письменности и древнейший памятник русской редакции. Писано в 1056—57 гг. для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа) диаконом Григорием. Остромирово Евангелие — отлично сохранившаяся пергаменная рукопись красивого письма (длина 8 вершков, ширина немного менее 7 вершков) на 294 листах, из которых на трех помещены живописные изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка, а два остались не записанными. Евангельский текст писан в 2 столбца, по 18 строк в каждом, крупным уставом; средним уставом писаны оглавления евангельских чтений и календарь, мелким — послесловие.

Остромирово Евангелие Евангелие — апракос (недельное); евангельские чтения расположены в нем по неделям, начиная с Пасхи. Надпись "Евангелие Софийское апракос" указывает на то, что Остромирово Евангелие Евангелие принадлежало новгородскому Софийскому собору. Около 1700 г. оно хранилось в Воскресеннской ризнице мастерской Оружейной палаты; в 1720 г. было вытребовано в СПб. и в 1806 г. было найдено Я. В. Дружининым в покоях Екатерины II. Александр I повелел хранить его в Императорской Публичной библиотеке. Первое известие в печати об Остромирово Евангелие Евангелии появилось в журнале "Лицей" (1806, ч. 2). С 1814 г. Остромирово Евангелие Евангелие стал изучать Востоков. До издания Остромирово Евангелие Евангелия источниками для изучения церковно-славянского языка были сборник Клоца, изданный Копитаром, и Фрейзингенские статьи. В вышедшем в 1820 г. знаменитом "Рассуждении о славянском языке" Востоков впервые привлек к изучению филологические данные Остромирова Евангелия и уяснил, руководствуясь им, значение юсов в древнецерковнославянском языке.

Оригинал Остромирово Евангелие Евангелия, по всей вероятности, был югославянского происхождения. Русский переписчик отнесся к своему труду с замечательной аккуратностью; этим объясняется большая выдержанность правописания памятника, которое Григорий старался сохранить; в Остромирово Евангелие Евангелии мало заметно влияние русского говора. Ввиду этого Остромирово Евангелие Евангелие долго играло первостепенную роль при обнаружении свойств староцерковнославянского языка; но даже и теперь, с открытием других современных Остромирово Евангелие Евангелию памятников церковно-славянской письменности так называемой "паннонской редакции" (как Евангелия Зографское, Мариинское), значение его в филологическом отношении велико. То обстоятельство, что переписчик очень тщательно отнесся к употреблению юсов, к несвойственному русскому языку начертанию ръ , лъ , рь , заставляет думать, что далеко не все особенности, отличающие Остромирово Евангелие Евангелие от современных ему других старославянских памятников, могут быть отнесены на счет русского влияния. К несомненно древним особенностям Остромирово Евангелие Евангелия, бывшим в его оригинале, относятся: 1) сохранение глухих ъ и ь , которые пропускаются очень редко; 2) употребление ть в 3 единств. и множ. чисел в спряжении глаголов; 3) постоянное употребление эпентетического л (земли, приступль ). С другой стороны, по сравнению с "паннонскими памятниками", Остромирово Евангелие Евангелию незнакомо, например, употребление простого и сложного нетематического аористов. Число русизмов в правописании и в формах Остромирово Евангелие Евангелия невелико; сюда принадлежат: 1) немногие ошибки против употребления юсов и замена их через у, ю, я; 2) смешение е и ҍ ; 3) употребление ж вместо жд ; 4) написание ър , ъръ и т. п.; 5) 3 случая полногласия, из которых два приходятся на послесловие и только один на самый текст Остромирово Евангелие Евангелия. Миниатюры, изображающие апостолов, принадлежат скорее всего руке приезжего грека; они не вклеены, а исполнены на том же пергаменте, что и само Остромирово Евангелие Евангелие. Художник усвоил и внес в свои изображения технику так называемой инкрустированной эмали, бывшей тогда в исключительном употреблении в Византии; быть может, эти миниатюры — только копии византийских миниатюр. Переписчику (а не художнику) принадлежит исполнение ряда заставок и многочисленных заглавных букв.

В первый раз, по поручению академии наук, Остромирово Евангелие Евангелие издано Востоковым ("Остромирово Евангелие Евангелие, с приложением греческого текста евангелий и грамматических объяснений", СПб., 1843). Издание Ганки (Прага, 1853) в научном отношении неудовлетворительно. Есть два факсимильных издания И. Савинкова ("Остромирово Евангелие Евангелие, хранящееся в Императорской Публичной библиотеке", 1-е изд., СПб., 1883; 2-е. изд., СПб., 1889). О языке Остромирово Евангелие Евангелия писали: Востоков (в изд. 1843; перепеч. в книге "Филологические наблюдения" Востокова, СПб., 1865); Л. И. Срезневский, "Древние славянские памятники нового письма " (СПб., 1868); M. M. Козловский, "Исследование о языке Остромирово Евангелие Евангелия" (в "Исследованиях по русскому языку", изд. Академии наук, т. I, СПб., 1895, и отдельно, СПб., 1886); А. А. Шахматов и В. Н. Щепкин (дополнения по языку Остромирово Евангелие Евангелия к "Грамматике старославянского языка" Лескина, перевод с немецкого, М., 1890). О "Миниатюрах Остромирово Евангелие Евангелия" см. ст. К. Герца в "Летописях русской литературы", 1860, т. III.

Полное описание рукописи

Издания

Остромирово Евангелие 1056 - 57 года : С приложением греческого текста и грамматического объяснения, издано А. Х. Востоковым . СПб., 1843. [РГБ
Ганка В. Святое Евангелие по Остромирову списку . Прага, 1853, XXX, 208 С. [зеркало ]
Остромирово Евангелие 1056-1057 года, хранящееся в Имп. Публичной библиотеке. СПб.: ижд. Савинкова, фотолитограф. Изд. М., 1883. Изд. 2-е. СПб., 1889.
Остромирово Евангелие 1056-1057 . Факсимильное воспроизведение. Л.; М., 1988
Ostromiri Gospel // Corpus of Old Slavic Texts from the XIth Century.
Евангелие апракос краткий "Остромирово Евангелие", 1056-1057 г. (РНБ, F.п.1.5.), 294 л. [запросная база "Манускрипт" | hip ]
Буквицы и заставки из Остромирова Евангелия [www.ruspismo.net ]

Литература

Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1818. Т. 2. Прим. 114. С. 66-67 (второй пагинации). [по изд. 1852 г. ]
Калайдович К. Ф. Иоанн, екзарх Болгарский: Исследование, объясняющее историю словенского языка и литературы IX и XI столетий . М., 1824. С. 28-29, 109-110.
Miklosich Fr. Ostromir’s Evangelium / Hrsg. Von A. Vostokov // Jahrücher der Literatur. Vien, 1847. Nr. 19. S. 1 - 39 (Рецензия).
Востоков А. Х. Грамматические правила славянского языка, извлеченные из Остромирова еваегелия // Ученые записки 2-го Отделения АН. СПб., 1856. Кн. 2. Вып. 1. С. 28-76.
См. также : .
Буслаев Ф. И. О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову евангелию . М., 1848. зеркало
Бычков А. Ф. Остромирово евангелие // Санкт-Петербургские ведомости. 1859. № 9.
Филимонов Г. Д. Дополнительные сведения об истории Остромирова евангелия // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Кн. 1. Отд. 3. С. 147-149.
Буслаев Ф. И . Историческая хрестоматия церковнославянского и русского языка . СПб., 1861 [Archive ]
Герц К. К. Миниатюры Остромирова евангелия // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Т. 3. С. 3-5.
Билярский П. С. Состав и месяцеслов Мстиславова списка Евангелия. (Извлечено из сочинения проф. К.И.Невоструева) // Известия по ОРЯС. 1861. Т. 10. Вып. 2. С. 110-137. [ФЭБ ]
Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка (X-XIV вв.): Общее повременное обозрение с палеографическими указаниями и выписками из подлинников и из древних списков. СПб., 1863. С. 14-15, 137-138. — ИОРЯС. Т. X, вып. 1. Спб. 1861-1863, с. 1-36; вып. 2, с. 81-109; вып. 3, с. 161-234; вып. 4, с. 273-373 [djvu 6.4Mb]. Спб., 1866. [pdf 38Mb]. Изд. 2-е. СПб., 1882. Стб. 22-24. Репринт: Лейпциг, 1973.
Срезневский И. И. Древние славянские памятники юсового письма с описанием их и с замечаниями об особенностях их правописания и языка . СПб., 1868. С. 176-179.
Бутовский В. И. История русского орнамента с Х по XVI столетие по древним рукописям. М., 1870. Таблицы 10-14.
Переписка Востокова в повременном порядке / С объяснительными примечаниями И. И. Срезневского. СПб., 1873. С. 1-2. 30-33, 38-40, 101-116. [http://www.archive.org/ , скачать ]
Амфилохий, архим. Описание Евангелия 1092 года (сличенного преимущественно с Остромировым евангелием). М. 1877.
Савваитов П. И. Об издании Остромирова евангелия и о содействии Московского митрополита Филарета выпуску в свет этого издания // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. Сергиев Посад, 1884. С. 109-156.
Стасов В. В. Славянский и восточный орнамент по рукописям древнего и нового времени. Т. 1-2. СПб., 1884-1887.
Козловский М. М. Исследование о языке Остромирова евангелия // Исследования по русскому языку. СПб., 1885. Т. 1 . С. 1-127 [G books ].
Шахматов А. А., Щепкин В. Н. Особенности языка Остромирова евангелия // Лескин А. Грамматика старославянского языка. М., 1890.
Иконников В. С. Опыт русской историографии. Киев, 1891. С. 733.
Ланской Н. С. К истории Остромирова евангелия // Русская старина. СПб., 1891. № 1. С. 209-213. [RuTr ]
Языков Д. Д. История памятников славяно-русской письменности // Библиографические записки. М., 1892. № 3. С. 167-173.
Воскресенский Г. А. по основным спискам четырех редакций рукописного славянского евангельского текста с разночтениями из ста восьми рукописей Евангелия XI-XVI вв. Сергиев Посад, 1894. С. 12-14.
Стасов В. В. Замечание о миниатюрах Остромирова евангелия // Собр. соч. СПб., 1894. Т. 2. Отд. 1. С. 127-135 .
Воскресенский Г. А. Характеристические черты четырех редакций славянского перевода Евангелия от Марка по сто двенадцати рукописям Евангелия XI-XVI вв. М., 1896. С. 12-14 [relig-library.pstu.ru ].
Волков Н. Н. О не-новгородском происхождении дьякона Григория // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1897. № 314. С. 443-446. [RuTr ]
Волков Н. В. Статистические сведения о сохранившихся древнерусских книгах XI-XIV вв. и их указатель // ОЛДП. Памятники... № 123. СПб., 1897. С. 51. [Университетская библиотека on-line]
Карский Е. Ф. Образцы славянского кирилловского письма с Х по XVIII вв. Варшава, 1901. Изд. 2-е. 1902. Изд. 3-е. 1912. С. 10, 11 [РГБ ].
Карский Е. Ф. Очерк славянской кирилловской палеографии. Варшава, 1901 [См. Byzantinorossica "Издания "]. Переиздание: Карский Е.Ф. . М.: Наука, 1979
Каринский Н. М. Письмо Остромирова евангелия (палеографический очерк). // Сб. Российской ПБ. Пг., 1920, т. I, вып. 1, с. 168—192
Каринский Н. М. Остромирово евангелие как памятник древнерусского языка // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1903. № 347. С. 95-104 [RuTr ] .
Каринский Н. М. Хрестоматия по древнецерковнославянскому и русскому языкам. Часть I. Древнейшие памятники . СПб., 1904. Изд. 2-е. 1911. (Пг., 1914.) С. 86-97.
Никольский Н. К. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений (X-XI вв.). СПб., 1906. С. 478-481.
Фортунатов Ф. Ф. Состав Остромирова евангелия // . С. 1416-1479 [См. Byzantinorossica "Справочники "].
Каринский Н. М. Палеографические снимки с некоторых греческих, латинских и славянских рукописей Имп. Публичной библиотеки. СПб., 1914. Таблица 9.
Каринский Н. М. Письмо Остромирова евангелия (палеографический очерк) // Сборник Российской публичной библиотеки. Пг., 1920. Т. 1. Вып. 1. С. 168-192.
Дурново Н. Н. Русские рукописи XI и XII вв. как памятники старославянского языка // Избранные работы по истории русского языка . М. 2000. C. 391-495 (скачать).
Каринский Н. М. Образцы письма древнейшего периода истории русской книги. Л., 1925. С. 5-14, таблицы 1-5. [Gbooks ]
Дурново Н. Н. Введение в историю русского языка . Брно, 1927. С. 32. Изд. 2-е. М., 1969. С. 52-53.
Карский Е. Ф. Славянская кирилловская палеография . Л., 1928. Изд. 2-е. Лейпциг, 1972. Репринт: М., 1979. С. 4, 6, 8, 44, 68, 82, 83, 112, 128, 133, 136, 226, 232-234, 276, 292, 339, 373, 374.
Финдейзен Н. Ф. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII в. Т. 1 . М., 1928. С. 81-82, 86-87 [biblioclub.ru ]. Также см. CD Русская музыка с древнейших времен до начала XIX века. - М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. - 2127 стрю (скачать).
Некрасов А. И. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937. С. 49, 50, 56.
Свирин А. Н. Древнерусская миниатюра. М., 1950. С. 13-18, 21-25.
Гранстрем Е. Э. Описание русских и славянских пергаменных рукописей. Рукописи русские, болгарские, молдовлахийские, сербские. Л., 1953. С. 15-16.
Лазарев В. Н. Живопись и скульптура Киевской Руси // История русского искусства. М., 1953. Т. 1. С. 59, 225, 226.
Palikarova-Verdeil R. La musique Byzantine chez les bulgares et les russes du IX-e au XIX-e siecles. Copenhague, 1953. S. 130-133.
Рыбаков Б. А. Прикладное искусство Киевской Руси IX - XI вв. и южнорусских княжеств XII - XIII вв. // История русского искусства. М., 1953. Т. 1. С. 252-253, 256.
Розов Н. Н. К юбилею Остромирова евангелия // . М.-Л., 1956. Т. 12. С. 337 - 339.
Розов Н. Н. Судьба старейшей русской книги // Нева. 1956. № 5. С. 188.
Жуковская Л. П. Юбилей Остромирова евангелия // Вопросы языкознания . М., 1957. № 5. С. 154-156 [ files.istorichka.ru ].
Мещерский Н. А. О календаре Остромирова евангелия. Доклад на юбилейной конференции ГПБ, посвященной 900-летию Остромирова евангелия (3-6 мая 1957 г.) // Вопросы языкознания . М., 1957. № 5. С. 155 [ files.istorichka.ru ].
Гранстрем Е. Э. О подготовке сводного печатного каталога славянских рукописей // 4-й Международный съезд славистов. Славянская филология. Т. 2. М., 1958. С. 397-418.
Думитреску М. Именное склонение в Остромировом евангелии в сопоставлении с данными старославянских памятников. Аатореф. М., 1958.
Жуковская Л. П. Задачи дальнейшего лингвистического изучения Остромирова евангелия // Труды Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 33-45.
[Розов Н. Н.] Празднование юбилея Остромирова евангелия в Ленинграде // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 63-68.
Розов Н. Н. Остромирово евангелие в Публичной библиотеке: 150 лет хранения и изучения // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 9-32.
Розов Н. Н. Южнославянские рукописи в Государственной Публичной библиотеке: Обзор // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 105.
Свирин А. Н. Остромирово евангелие как памятник искусства // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 47-55.
Трей Е. Х. Реставрация листов Остромирова евангелия и описание их повреждений // Реставрация библиотечных материалов. Сборник трудов Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедртна. Л., 1958. С. 49-96.
Трей Е. Х. Реставрация Остромирова евангелия // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 57-61.
Запаско Я. П. Орнаментальне оформлення української рукописної книги. Київ, 1960. С. 17-20.
Стаховский А. Характерные особенности состава и текста Остромирова евангелия - апракоса XI века. Курсовое сочинение по кафедре Священного Писания Нового Завета. Загорск, 1960. Машинопись.
Жуковская Л. П. Значение и перспективы изучения Остромирова евангелия (в связи с 900-летием памятника) // Исследования по лексикологии и грамматике русского языка. М., 1961. С. 14-44.
Смирнова Э. С. Древнейший памятник русского книжного искусства // Искусство книги: Альманах. М., 1961. Вып. 2. С. 213-222.
Еселевич И. Э. Из палеографических наблюдений над записями и приписками на древнерусских пергаменных рукописях // Ученые записки Горьковского университета. Горький, 1964. Вып. 68. С. 231-251.
Свирин А. Н. Искусство книги Древней Руси XI-XVII вв. М., 1964. С. 53-56, 171-172.
Гурьева Е. И. Гипотаксис в старославянском языке: На материале Мариинского и Остромирова евангелий. Автореферат. Тарту, 1968.
Гурьева Е. И. Гипотаксис предложений с зависимой объективной частью в старославянском языке: На материале Мариинского и Остромирова евангелий // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 219 А. Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1968. № 12. С. 3-35.
Жуковская Л. П. Типология рукописей древнерусского полного апракоса XI-XIV вв. в связи с лингвистическим изучением их // Памятники древнерусской письменности: Язык и текстология. М., 1968. С. 199-332.
Мельников И.К. К проблеме происхождения Остромирова евангелия // Slavia. Praha, 1968. Ro?. 38, se?. 4. S. 537 - 547.
Стефановић Д. Екфонетска нотациjа у старим словенским рукописима // Симпозиум 1100-годишнина од смртта на Кирилл Солунски. Скопиjе, 1970. С. 343-344, снимок 5.
Мирочник Е. Ш. Звательная форма в Остромировом евангелии // Научные труды Ташкентского университета. Ташкент, 1970. Вып. 390. С. 123-130.
Розов Н. Н. Об общности орнаментальных деталей чешских и русских кодексов // Studia palaeoslovenica. Praha, 1971. S. 295-301.
Розов Н. Н. Русская рукописная книга. Л., 1971. С. 20-28.
Петров Ст., Кодов Хр. Старобългарски музикални паметници. София, 1973. С. 27, 29, 96-97.
Жуковская Л. П. Связь изучения изобразительных средств и текстологии памятника // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 60-62.
Розов Н. Н. Об идентификации почерков старейших русских книг (XI - XII вв.) // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 14-15.
Popova O. Les miniatures russes du XIe au XVe siecle: Album. Leningrad, 1975. С. 10 - 12.
Груздева С. И. Заметки о существительных и прилагательных в сказуемом: На материале Остромирова евангелия // История русского языка: Древнерусский период. Вып. 1. Л., 1976. С. 165-172.
Жуковская Л. П.

Слайд 2

История создания

Написана дьяконом Григорием в 1056-1057 гг. для новгородского посадника Остромира, который в надписи книги назван «близоком» (родственником) князя Изяслава Ярославича (по гипотезе АнжеяПоппэ, упомянутая в надписи жена Остромира Феофана могла быть дочерью Владимира Святославича и Анны Византийской). Рукопись особо интересна тем, что в её конце переписчик подробно рассказал об обстоятельствах её изготовления и о времени работы: Тем самым «Остромирово Евангелие» - древнейший точно датированный объёмный рукописный памятник, созданный на Руси. В нем, кроме особенностей общерусских, отражены и такие языковые особенности, которые со временем стали характерными для украинского языка. Согласно новейшим исследованиям, кодикологические характеристики, техника художественного оформления, уставные и календарные особенности «Остромирова Евангелия» полностью соответствуют времени создания кодекса, указанному дьяконом Григорием.

Слайд 3

Работа с каталогом

В 1720 году по приказу Петра I евангелие было отослано, наряду с другими старыми книгами, в Санкт-Петербург. После кончины Екатерины II в ее покоях рукопись нашел служивший при императрице Я. А. Дружинин, который в 1806 г. поднёс ее в дар Александру I. Император распорядился передать книгу на хранение в Императорскую публичную библиотеку (ныне Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург), где она хранится и поныне. В настоящее время Остромирово Евангелие находится в Российской Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Подобно другим рукописям этого книгохранилища эта древнейшая русская книга имеет свой библиотечный шифр: ГПБ, F.п. 1.5.

Слайд 4

Первая страница Остромирова Евангелия

Первая страница Остромирова Евангелия - чистая, без текста и каких-либо украшений; на ней есть только помета позднейшей скорописью: «Евангелие Софейскоеапракос». Первая страница древних рукописных книг, которая непосредственно соприкасалась с верхней доской переплета, всегда деревянного, терлась об него, что неизбежно привело бы к стиранию красок текста или орнамента. Поэтому первую страницу пергаменных книг всегда оставляли чистой, а иногда и приклеивали к верхней доске переплета. При позднейших переплетениях таких книг в начале и в конце блока пришивались бумажные, так называемые защитные листы; при этом первый лист отделялся от доски переплета.Следы приклейки первого листа к доске переплета остались и в Остромировом Евангелии. Судя по упомянутой выше помете на первой странице, датируемой не ранее чем XVI веком, которая, естественно, могла появиться только после отклейки первого листа от крышки переплета, книга лишилась своего старинного переплета по крайней мере четыре столетия тому назад. Первый лист текста Остромирова Евангелия увенчан большой заставкой-рамкой, заполненной так же, как и миниатюры, красочным орнаментом византийского стиля. В нее золотом вписан заголовок первого чтения: «Евангелие от Иоанна, глава 1». Сам текст начинается большой, красочной с золотом, заглавной буквой - инициалом Н (современное И), с которого начинался текст Евангельского чтения на первый день праздника Пасхи: (В начале было слово).

Слайд 5

Описание внешнего вида документа

Рукопись состоит из 294 листов пергамента хорошего качества. Имеется несколько листов с зашитыми разрезами и с дырками (в местах укусов оводов), которые имелись до написания текста. Основной текст Остромирово Евангелие выполнен одним стилем и одним почерком, то есть почерком писца – каллиграфа диакона Григория. Именно он выбирал для книги высокосортный, белый и тонкий, пергамен, именно он определял пропорции полей и текста, размера и рисунка букв единственного тогда письма устава. Но первые 23 страницы написаны в совершенно ином стиле. Однозначного объяснения этому пока нет. Именно первые страницы являются более характерными для русской разговорной речи, нежели вся книга, которая более выдержана в рамках церковнославянского языка. Но она интересна тем, что является первой восточнославянской рукописью, то есть в ней хорошо заметно влияние русского разговорного языка на церковнославянский. Рукопись выполнена уставом – стилем, восходящем к византийскому унициальному письму. Для него характерна особая четкость и строгость начертания знаков. Такой тип письма требует высокого мастерства писца и значительного времени, поскольку каждый элемент буквы пишется отдельными движениями с отрывом пера от пергамена. Написана кириллицей. Евангелие писано уставом на пергамине чернилами и золотом.. В тексте употребляется киноварь. Титульный лист – Книга «оболочена бархатом красным, застежки и пристежки серебряные». Размеры листов - «длина 8 вершков, ширина немного менее 7 вершков» =>20x24 см. Количество листов – 294. Книга была заключена в переплёт-оклад с драгоценными камнями, но оклад был утерян (вырван) в 1932 году. Заново евангелие переплетать не стали.

Слайд 6

Слайд 7

Слайд 8

Слайд 9

Слайд 10

Слайд 11

Слайд 12

Слайд 13

Состав документа

Книга представлена не в сокращении, пустых мест в книге не обнаружено. Основной текст «Остромирова Евангелия» выполнен одним стилем и одним почерком, то есть почерком писца-каллиграфа диакона Григория. Но первые 23 страницы написаны в совершенно ином стиле. Однозначного объяснения этому пока нет. Именно первые страницы являются более характерными для русской разговорной речи, нежели вся книга, которая более выдержана в рамках церковнославянского языка. Книга снабжена тремя большими миниатюрами, изображающими евангелистов Иоанна, Луку и Марка. Считается, что эти миниатюры написал художник-грек, поскольку выполнены они техникой инкрустированной эмали, употреблявшейся тогда исключительно в Византии. Общее оформление Остромирово Евангелие, с текстом в два столбца, заголовками, выполненными золотом, пространными полями и многочисленными узорами, следует в целом византийской традиции. Линий разлиновки не видно. Но очевидно что писали над линией. Пометок на полях не наблюдается. Рукопись написана в 2 столбца по 18 строк.

Слайд 14

Миниатюры в остромировом евангелие

Евангелист Марк Евангелист Матфей и Иоанн Златоуст Евангелист Лука

Слайд 15

орнамент

Слайд 16

В композицию многих заглавных букв вписаны крупные маски, или «личины». Все они – очень большие по отношению к величине буквы, округлые, полнотелые, румяные, скорее женского пола. Личины обладают резко обозначенной характерностью и остротой взглядов, и изображение подобных масок совершенно не свойственно для византийских и греческих манускриптов. Столь крупных и тщательно выполненных масок нет и в латинских иллюминированных манускриптах. Более знакомыми выглядят звериные мотивы в орнаментах – монстры, точнее их головы, похожие на пёсьи, крокодильи, или вымышленные существа. Византийской традиции такие чудовища, тревожные и опасные совершенно чужды, их старательно избегали.

Слайд 17

Стиль изложения

Рукопись написана крупным уставным почерком. Остромирово Евангелие относится к апракосным евангелиям, где тексты расположены по недельным и поденным чтениям, начиная с Пасхи, в соответствии с чином церковного богослужения. Апракосный тип Священного Писания был характерен для книжно-языковой среды Византии, откуда был заимствован древнерусским книжниками. Остромирово Евангелие было написано менее чем через 70 лет после принятия христианства и появления славянской письменности на Руси. Совершенство художественного оформления рукописи свидетельствует о том, что орнаментальное и прикладное искусство были весьма хорошо развиты в языческую эпоху, причём представляли собой самобытный славянский стиль, имевший намного больше общего с Западной Европой, чем с Византией.

Посмотреть все слайды

История книги. ﻿ Сергиевский храм г. Воскресенска Евангелие 1057