На рубеже XVIII - XIX вв. в немецкой классической философии начинает разрабатываться категориальный аппарат, принципиально важный для построения теории коммуникации. Речь идет о категориях «субъект» и «объект», где под «субъектом» понимался человек в его активно-познавательном (но пока еще не преобразовательном) отношении к окружающему объективному миру - «объекту».
Следует, однако, отметить, что большинство немецких философов были склонны трактовать и человеческое общение в категориях субъект-объектной связи, а не субъект-субъектной, и выйти за ее рамки не смогли. В их теоретических построениях, особенно у И.Т. Фихте и Новалиса, человеческое индивидуальное Я было на-
2.1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли 71
столько абсолютизировано, что «другое Я» (тоже субъект) по существу оказывалось лишенным своей субъектности и становилось объектом среди объектов. Таким образом, вместо принципа диалогич-ности межличностной коммуникации восторжествовал принцип ее монологичности. Рассмотрение коммуникации как однонаправленного процесса закрывало дорогу к созданию адекватной теории межличностной коммуникации как субъект-субъектного отношения (Я - другое Я) и останавливалось на уровне ее понимания как субъект-объектного отношения, где другая сторона превращалась в пассивный объект воздействия познающего субъекта (Он).
Ф. Шлейермахер (1768-1834), видный представитель немецкого романтизма, более последовательно рассматривал проблему общения. Для него общение между людьми - это в первую очередь общение между индивидами, равными сторонами (субъект-субъектное отношение). Признание этого факта стало для него предпосылкой и фундаментальной основой последующей разработки теории понимания (герменевтики) как основы подлинно человеческих взаимоотношений. Общефилософская проблема герменевтики была поставлена в раннем немецком романтизме Ф. Шлегелем, а уже более детальную разработку получила у Шлейермахера.
Можно без преувеличения сказать, что современная философская герменевтика обязана своим рождением именно Шлейермахе-ру. Он рассматривал герменевтику как «искусство постижения чужой индивидуальности», «другого». Ее предметом выступает прежде всего аспект выражения, а не содержания, ибо именно выражение есть воплощение индивидуальности. Поэтому Шлейермахер отличал герменевтику, с одной стороны, от диалектики, позволяющей раскрыть предметное содержание текста (произведения), а с другой - от грамматики, которая не выявляет индивидуально-стилистической манеры повествования. Кроме того, Шлейермахер определяет герменевтику и как метод всех наук о духе (гуманитарных наук), доказывая, что с помощью психологического «вжива-ния» можно проникнуть во внутренний мир не только современника, но и авторов древних текстов, любых исторических деятелей и на этой основе реконструировать исторические события, понять их более глубоко, чем их осознавали сами участники этих событий.
Помимо простой техники понимания и толкования различных сочинений, например священных текстов, герменевтика раскрывает саму интерпретативную структуру, характеризующую понимание как таковое: у немецкого философа она нашла свое выражение в так называемом принципе герменевтического круга. Суть его состоит в том, что для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей уже необходимо
иметь представление о смысле целого. Так, слово - часть предложения, предложение - часть текста, текст - часть творческого наследия данного автора и т.д.
Шлейермахер развивает понятие герменевтического круга, вводя две его разновидности. Первая, традиционная для герменевтики - когда часть текста соотносится со всем текстом как целым и мы выясняем смысл целого относительно его частей. Другая интерпретация герменевтического круга состоит в том, что текст рассматривается как часть, а культура, в которой он функционирует, как целое. В этом случае соотношение между частью и целым приобретает совершенно иной характер: понимать отдельную мысль и все произведение в целом можно исходя из всей совокупности «жизненных отношений» автора текста. Диалектика части и целого осуществляется в двух плоскостях. На первом уровне часть берется как отрывок произведения, а целое как само произведение. На втором уровне раскрывается взаимодействие между совокупностью условий внешней и внутренней жизни автора как целым и его произведением как частью. При последовательном рассмотрении отдельных частей понимание целого изменяется. Общее окончательное понимание текста (целого) конструируется из пониманий отдельных его частей. Одновременно происходит и обратный процесс: понимание целого влияет на понимание уже прочитанных частей. Происходит возвращение назад и уточнение, переосмысление предыдущего материала.
Исследуя текст в более широком, культурно-историческом контексте, совмещая это со знанием условий его создания, интерпретатор может понять автора и его творение глубже, чем сам автор понимал себя и свое произведение.
Семиотика - новое направление исследования коммуникации, возникшее в XIX в. в рамках философии прагматизма. Семиотика уделяла особое внимание знаковой природе коммуникации, исследовала свойства знаков и знаковых систем, которым определенным образом сопоставлялось (придавалось) некоторое значение.
Истоки изучения знаковых систем по существу проявились уже в логико-математических работах Г. Лейбница в конце XVII в., предвосхитившего своей концепцией «универсального исчисления» основные положения математической логики и семиотики. В явном виде основные принципы семиотики сформулировал американский философ и логик Ч. Пирс (1839-1914), который ввел и само понятие «семиотика».
По утверждению Иирса, «любая мысль - это знак, участвующий в природе языка», «мыслить без знаков невозможно», а знак является заменителем объекта в каком-то аспекте. Коммуникация также
Глава 2. Истоки и основные этапы развития теории коммуникации
2.1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли 73
имеет знаковую природу и невозможна без знаков. В любой коммуникативной ситуации можно выделить три части: знак (первый термин) в функции объекта (второй термин) и в отношении к интерпретатору (третий термин). Триадическая природа знака позволила Пирсу разработать следующую семиотическую классификацию.
Взятый сам по себе знак он называет: 1) ()иаН81§п (знак-качество), каким, например, является ощущение цвета; 2) 81§п81§п - мог бы быть любым объектом; 3) Ье§151§п - знак, отсылающий к любому закону или конвенции (договору).
Знак, взятый в отношении к собственному предмету, может быть представлен как: 1) образ (1соп - рисунок, диаграмма); 2) индекс (1пс1ех - сигнал, градуированная шкала); 3) символ (8утЬо1 - в том смысле, в каком им могут быть книга, памятник, знамя и т.п.).
Знак, взятый в отношении к интерпретатору, есть: 1) КЬете - утверждение с неопределенным объектом и предикат, указывающий на определенное свойство объекта, например «что-то красное» («ж есть красное»); 2) Вкшдп - пропозиция, в которой субъект указывает на предмет или событие, а предикат - на качество, например «роза красная»; 3) Аг§итеп1 - цепочка из трех и более сНс151§п, построенных по законам вывода, таким является любой силлогизм.
Пирс считал свою теорию знаков исключительно необходимой для исследований коммуникации, хотя и подчеркивал фаллиби-листский (от англ. гаШЫе - подверженный ошибкам, ненадежный) характер любого научного исследования. Свою концепцию Пирс называл «фаллибельная», подчеркивая ее гипотетический характер. Не только человеческое мышление состоит из знаков, но и сам человек может быть понят как знак. Мышление носит языковой характер, а язык - это совокупность знаков. Потому нельзя мыслить без знаков, в основе человеческого познания и понимания также лежит знак-язык, публичный по своей природе и выступающий в качестве средства общения.
Идеи Пирса имели своих последователей и получили дальнейшее развитие в философии XX в.
Вместе с тем в XIX в. появляются учения, критическая направленность которых расходится с общей линией на изучение коммуникативных аспектов человеческой жизни.
Ф. Ницше (1844-1900) стал одним из ярких критиков коммуникации в XIX в. Значительное место в философии Ницше отведено критике языка. Он убежден, что мышление неотделимо от языка, но язык с необходимостью искажает реальность, подменяет жизнь-как-она-есть-сама-по-себе ее искусственной картиной, лишенной ат-
рибутов «бытия» - естественности, страстей, непосредственности, стихийности. С помощью слов-метафор люди упорядочивают хаос впечатлений. Случайные метафоры постепенно «твердеют», так как забывается источник их появления, и от частого употребления они превращаются в «понятия». Деиндивидуализация и универсальная применимость понятий - залог существования общества, члены которого должны иметь возможность «договориться». В свою очередь жизнь в обществе является условием выживания человека. Рассматривая реальность как неупорядоченный поток становления, Ницше подчеркивает несоизмеримость создаваемого категориальной схемой языка образа мира с подлинным миром, неспособность языка, следовательно, и мышления представить знание независимо от самого языка и мышления.
Проблемы коммуникации в философии XX в. Философская традиция изучения коммуникации в XX в. еще более многообразна. В ней получили продолжение идеи семиотики и герменевтики; кроме того, большое внимание проблеме человеческой коммуникации было уделено в рамках таких философских направлений, как экзистенциализм, персонализм, аналитическая и лингвистическая философия, диалогическая философия и др.
Экзистенциализм, или философия существования, утвердился и стал одним из самых мощных философских течений в Европе в период между двумя мировыми войнами.
Идеи, созвучные экзистенциалистскому стилю философствования, можно встретить и у некоторых мыслителей, заявивших о себе еще в XIX в. (С. Кьеркегор, Ф.М. Достоевский и др.). Однако оформление экзистенциализма как особого философского направления относится к 1920-м гг. Его основными представителями являются М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.П. Сартр, Г. Марсель, А. Камю, русские мыслители Л. Шестов и НА. Бердяев.
Предмет и цель философских исследований экзистенциализма - внутренний мир личности, изолированной от общества. По своему характеру это философия человеческой некоммуникабельности. Термином «экзистенциализм» обозначается ряд концепций, сущность которых есть способ переживания личностью противоположной ей чуждой и враждебной действительности. В центре внимания - внутренний мир человека; социальная жизнь представляется в виде продолжения и расширения этого внутреннего мира, и кризис личности понимается как кризис человеческого бытия вообще.
Распространение экзистенциализма и близких к нему идей было связано с историческими потрясениями, которые переживал мир с
Глава 2. Истоки и основные этапы развития теории коммуникации
2.1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли
начала XX в.: Первая мировая война, свидетельствующая о глубочайшем кризисе европейского общества и культуры; революция в России; возникновение и укрепление авторитарных и тоталитарных режимов во многих странах Европы накануне Второй мировой войны; потрясения Второй мировой войны. Все эти события обнаружили явный дефицит гуманности в самом фундаменте научно-технической цивилизации - в отношениях между людьми.
Разочарование во всемогуществе знания, науки, которая не смогла справиться с социальными кризисами и потрясениями, заставило многих философов обратиться к вопросам о смысле жизни. Ответ содержал в себе констатацию ее бессмысленности, абсурдности бытия, вырваться из которого человек уже не в состоянии.
Прежде всего экзистенциализм - это философия бытия. Но в качестве бытия выступает не нечто наличное, данное, а переживание: экзистенциализм понимает его как внутреннее переживание субъектом своего «бытия в мире». Бытие трактуется как непосредственно данное человеческое существование, как экзистенция, которая непознаваема и невыразима ни научными, ни рациональными философскими средствами. Экзистенция в принципе необъективируема, стало быть, ее нельзя отождествить ни с чем, научно постигаемым. Всякое понятие огрубляет действительность: оно не способно до конца выразить человека («не хватает слов»). В этом и состоит проблема человеческого одиночества: человек не может быть до конца понят другим человеком, он не может до конца понять другого человека, разделить его чувства и переживания. Непосредственность существования человеком переживается, но поделиться с другим своим переживанием он не в состоянии. Люди принципиально одиноки, они обречены на взаимное непонимание, считает Камю. Каждый человек - целый мир. Но эти миры не сообщаются друг с другом. Общение людей скользит лишь по поверхности и не затрагивает глубины души.
По Хайдеггеру и Сартру, экзистенция есть бытие, направленное к ничто и сознающее свою конечность. Она проявляется тогда, когда человек оказывается на пороге вечности, в виде таких переживаний, как страх, тревога, тошнота (Сартр), скука (Камю) и т.п. Именно в «пограничной ситуации» (Ясперс), в моменты глубочайших потрясений человек прозревает экзистенцию как корень своего существования. Согласно Камю, перед лицом ничто, которое делает человеческую жизнь бессмысленной, прорыв одного индивида к другому, подлинное общение между ними невозможно. Только фальшь и ханжество.
Несколько отлична от позиции большинства экзистенциалистов точка зрения К. Я с п е р с а. Мир Ясперса, по выражению П.П. Гай-денко, «это всегда - мир коммуникации». Он выступает сторонником «живой, повседневной, непрекращающейся коммуникации людей, решающих с помощью дискуссий, споров, столкновения точек зрения и позиций научные, политические и социальные проблемы; только путем свободной дискуссии, развернутого и широкого столкновения мнений могут решаться важнейшие вопросы в обществе» (Человек и его бытие как проблема современной философии. М., 1978. С. 129).
Ясперс проводит различие между «объективной» и «экзистенциальной» коммуникацией. Объективная коммуникация обусловлена любого рода общностью между людьми (общие интересы, общая культурная принадлежность и т.п.). Экзистенциальная коммуникация возникает в ситуации общения двух, трех или нескольких близких людей, их разговора о самых важных для них «последних» вопросах, в ходе которого возможен «прорыв экзистенции к транс-ценденции» (от существования к сущности).
Способность человека к коммуникации отличает его от всего остального сущего, благодаря ей человек может обрести самого себя, она лежит в основе экзистенциального отношения между людьми, как отношение между Я и Ты. Такого рода отношения возникают между людьми общающимися, но одновременно сознающими и сохраняющими свои различия, идущими друг к другу из своей уединенности. Человек, считает Ясперс,* не может быть самим собой, не вступая в общение, и не может вступать в общение, не будучи уединенным, не будучи «самостью». Таким образом, коммуникация, по Ясперсу, является универсальным условием человеческого бытия.
Персонализм - теистическая тенденция в западной философии, полагающая личность и ее духовные ценности высшим смыслом земной цивилизации, - дает сходные оценки состояния человеческой коммуникации. Считается, что термин «персонализм» впервые употребил Ф. Шлейермахер в «Речи о религии к образованным людям, ее презирающим» (1799). Основным манифестантом персонализма в XX в. стал французский философ Э. Мунье (1905- 1950), автор многочисленных работ, среди которых «Персоналист-ская и коммунитарная революция» (1935), «Введение в экзистенциализм» (1947), «Персонализм» (1949).
Кризис общения, характерный для социально-исторической ситуации первой половины XX в., Мунье объяснял пороками индивидуализма. Он формирует изолированного человека, который постоянно защищается. По этой мерке скроена идеология западного буржуазного общества. Человек, лишенный связей с природой, наде-
Глава 2. Истоки и основные этапы развития теории коммуникации
2.1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли 77
ленный безмерной свободой, рассматривает ближних с точки зрения расчета, он завистлив и мстителен. Потому естественным состоянием общества Мунье считает состояние гражданской войны: «с самого начала истории дни войны были куда более многочисленны, чем дни мира». Враждебность сменяется равнодушим, общение блокировано потребностью обладать и подчинять себе. Каждый партнер с необходимостью становится либо тираном, либо рабом. Таков характер современной агонизирующей цивилизации, заключает Мунье в работе «Персонализм».
Антитезой индивидуалистического общества выступает персо-налистско-коммунитарное общество. В нем нет ничего от анонимного массового общества, это не диктатура и не правовое общество просветительского типа, основанное на компромиссе эгоистических интересов.
Персоналистская модель основана на любви, реализующейся в отзывчивости и сопричастности, когда личность принимает на себя судьбу, страдания и радость ближних. По сути речь идет о христианской идее, которую нельзя претворить политическими средствами, но которая может рассматриваться как регулятивный идеал и как критерий справедливости. В действительности черты коммуни-тарного общества Мунье усматривал в упразднении пролетариата и 1 порождающих его условий, в замене анархистской экономики свободного рынка персоналистски организованной экономикой, в со-; циализации вместо огосударствления, развитии профсоюзного движения, реабилитации труда, примате труда над капиталом, уп-] разднении классовых и цензовых различий, примате личной ответ-; ственности над анонимным этикетом.
Критикуя пороки буржуазного общества, Мунье не становится; на позиции марксизма, поскольку марксизм для него лишь непокорное дитя капитализма, поскольку он исходит из тех же материалистических предпосылок, что и капитализм; заменяет рыночную стихию госкапитализмом; подавляет коллективизмом личную свободу.;
Личность в персонализме не ограничена другими личностями, общественными и политическими структурами. Напротив, ее и нет иначе, как в других и через других. Когда общение нарушается или; прерывается, человек теряет самого себя. «Любое безумие есть не что иное, как поражение в общении: а1[ег (другой) становится-а1еши5 (чужой), Я становлюсь чужим мне самому. Это значит, что я" существую, поскольку я есть для других, по существу - «быть озна^ чает любить» (Э. Мунье).
Таким образом, совокупности внешних по отношению к индивид! ду форм совместной деятельности людей персонализм противопо-я
ставляет личностное сообщество, где происходит объединение людей в духе, «по ту сторону слов и систем».
Коммуникация в философии персонализма - общение, основывающееся на взаимопонимании, дискуссии, что становится противовесом доктрине общественного договора, так как его участники воспринимают и осознают друг друга только в свете своих обоюдных обязательств - абстрактно и безлично. В результате возникают мнимые коллективы «массового общества» - корпорации,.группы давления, бюрократизированные институты. Коммуникация же - взаимозависимость, противоположная договору, основывается на интимных контактах и осознанной духовной общности. «Контакт - вместо контракта» (Ф. Кауфман), эмпирические формы которого (прямого контакта сознаний) - беседа, дискуссия, «безграничное взаимное пребывание в беседе» (К. Ясперс).
Философский анализ коммуникации, осуществляемый в рамках различных школ, сопряжен с понятием «дискурс». В немецкоязычном словоупотреблении «дискурс» - подчиненное понятие по отношению к понятию диалога: дискурс есть диалог, ведущийся с помощью аргументов. У Ю. Хабермаса и К.О. Апеля дискурс - форма коммуникации, а именно: такой способ коммуникации, в котором сталкиваются различные высказывания, явным или неявным образом содержащие притязания на общезначимость.
Во французском словоупотреблении термин «дискурс» имеет широкий спектр значений - от свободной беседы, диалога и рассуждения до методически отрефлектированной философской речи.
Диалогическая философия (философия диалога, диалогизм) - совокупное обозначение философских учений, исходным пунктом которых является понятие диалога, - получила широкое распространение в XX в. Диалогическое отношение, или отношение Я - Ты, мыслится при этом как фундаментальная характеристика положения человека в мире. Диалогическая философия полемически заострена против трансцендентальной философии сознания, отправной точкой которой выступает автономное (и в этом смысле - «монологическое») Я. Утверждая первичный характер отношения Я - Ты, представители диалогической философии настаивают на том, что вне этого отношения человеческий индивид вообще не может сложиться в качестве «самости». Хотя принципиальную значимость Я - Ты-отношения в структуре человеческого отношения к миру подчеркивали уже многие мыслители XIX в. (например, Л. Фейербах), в качестве отосительно самостоятельного интеллектуального течения диалогическая философия сложилась в 1920-е гг. Независимо друг от друга и опираясь на различные философско-ре-
Глава 2. Истоки и основные этапы развития теории коммуникации
2.1. Проблемы коммуникации в истории социальноч|шлософской мысли 79
лигиозные традиции, ее основоположения развивали М. Бубер, Ф. Розенцвейг, А. Гарнак, Ф. Гогартен. После Второй мировой; войны идеи диалогической философии разрабатывали Г. Марсель, Э. Левинас и др.
Пожалуй, наиболее обстоятельно «диалогический принцип» был разработан М. Буберрм (1878-1965) в известной работе «Я и Ты» (1923). В диалогическом принципе Бубер указывает на два» типа человеческих отношений: отношения с вещным миром (Я - | Оно) и отношения с другими людьми (Я - Ты). В первом случае че-| ловек находится перед миром вещей - объектов познания, экспе-| риментирования и использования. Оно - это объект, объективиро-1 ванная реальность. Ситуация принципиально не изменится, если] Оно заменить на Он или Она. Во втором случае Ты уже не объект,! Ты вторгается в жизнь Я, меняя ее своим присутствием. Сущность] Я заключена в фундаментальном отношении к Ты.
В паре Я - Оно Я предстает как индивидуальность и достигает*! осознания себя как субъекта. В паре Я - Ты Я предстает как лич-1 ность и достигает осознания себя как субъективности. Индивиду-1 альность проявляется постольку, поскольку она отличается от дру-1 гих индивидуальностей. Личность проявляется постольку, посколь-1 ку она входит в связь с другими личностями. Индивидуальность за-! дана своей несхожестью, но личность конституируется только! отношением с другими личностями. Именно Ты делает мое Я, в| присутствии Ты растет Я, понимающее свое несовпадение с Ты!; И если в отношении с Оно Я может говорить, создавая теории и \ используя его, то в отношении с Ты Я не говорит, а общается. Реальность становится человечной именно в диалоге. Говоря Оно,! мы обладаем, говоря Ты, мы общаемся в диалоге. Ты не есть объект,! Ты - субъект изначально. Субъект Ты поэтому соединяется с субъ-1 ектом Я. «Я берет исток именно с моего отношения с Ты, только Г став Я, я могу сказать Ты» (М. Бубер).
«Встреча одного с другим» образует, по Буберу, «диалогику», или] «бытие человека с человеком». На языке местоименных категорий! это бытие определяется словом Мы, фиксирующим стремление фи-| лософа преодолеть индивидуалистическое, самодовлеющее Я. Мы, подчеркивает он, потенциально включает Ты. Только люди, спо-| собные правдиво говорить друг другу Ты, могут говорить о себе! Мы.
Бубер полагает, что его позиция позволяет преодолеть две одно->| сторонности в понимании человека - индивидуализм и коллекти-1 визм (последним он называет такой взгляд на человека, который! видит только его «общественную» сторону, игнорируя его индив№|
дуальность). Они неспособны постичь «целостность» человека, которое есть единство индивидуального, личностного и общего.
Вместе с тем диалогическая философия подвергается критике. Так, Ю. Бохеньский (1902-1995), польско-швейцарский философ, считает, что в диалоге самом по себе не заключено ничего особенно таинственного или «философского». Некоторые философы, отмечает он, превратили диалог в настоящее суеверие. Речь идет о явном предрассудке. «Диалогическое» суеверие не столь распространено, как другие заблуждения, однако оно часто встречается у проповедников, журналистов, интеллектуалов и им подобных. Одним из главных его источников является концепция экзистенциализма, согласно которой человек существует лишь тогда, когда вступает с кем-либо в «коммуникацию». Но хотя наши понятия действительно связаны со словами, а слова мы употребляем именно в диалоге, из этого вовсе не следует, что человек не может существовать - и вести при этом насыщенную жизнь - без какого-либо обмена мыслями с другими людьми. В любом случае фактом является то, что великие люди иногда совершали свои деяния в одиночестве, следовательно, именно в одиночестве их существование было наиболее насыщенным.
Ясно, заключает критик, что «диалогическое» суеверие импонирует людям слабым, испытывающим потребность в других, тем людям, которые не чувствуют себя достаточно сильными, чтобы самостоятельно бороться с судьбой. Такие люди воспринимают заблуждение, связанное с диалогом, с большим энтузиазмом. К этому приводит еще одна причина - коллективизм, чрезмерный упор на общество; людям постоянно внушают, что без поддержки общества они - ничто, следовательно, они ничто и без диалога.
Герменевтика, философско-методологические основы которой были заложены в XIX в. Ф. Шлейермахером, в XX в. обретает статус самостоятельного направления современной философской мысли.
В герменевтике разрабатываются категории, принципиально важные для теории коммуникации. Среди них особый статус приобретают категории «понимание» и «интерпретация».
Проблемы изучения и истолкования текстов вызвали философский интерес к вопросу о «понимании». Понимание - уразумение смысла или значения чего-либо. Герменевтический подход состоит в трактовке процесса понимания как поиска смысла в противовес пониманию как приписыванию значений.
Интерпретация понимается как истолкование текстов, направленное на понимание их смыслового содержания; в математичес-
Глава 2. Истоки и основные этапы развития теории коммуникации
кой логике, логической семантике, философии науки интерпретация - установление значений выражений формального языка.
В качестве практики интерпретация существовала уже в античной филологии («аллегорическое толкование» текстов), в средневековой экзегетике (христианская интерпретация языческого предания), в эпоху Возрождения («критика текста», лексикография, «грамматика», включавшая в себя стилистику и риторику) и Реформации (протестантская экзегетика XVII в.). Первые попытки теоретического осмысления интерпретации связаны с возникновением герменевтики (Ф. Шлейермахер).
Для решения проблемы понимания необходимо выполнить следующие условия: раскрыть историческую природу текста; выявить сущность процесса понимания и интерпретации. Таким образом, принципиальным становится выделение условий понимания, которые образуют контекст «жизни» анализируемого текста. Этот контекст воссоздается при помощи филологической, исторической и психологической интерпретаций. Через понимание и интерпретацию герменевтическая проблематика вливается в феноменологию. Герменевтика (с ее функцией осмысления и интерпретации), логика (функция выражения смысла), феноменология (функция обнару-, жения смысла) сплетаются в единой деятельности разума.
Герменевтика как философско-методологическое учение неоднородна, в ней можно выделить следующие направления.
Идеи герменевтической феноменологии получили развитие в творчестве русского философа Г. Г. Шпета (1879- | 1940), последователя феноменологического учения Э. Гуссерля.^ В сочинении «Внутренняя форма слова» (1927) он предвосхитил! многие идеи позднейшей герменевтики и философии языка.
Шпет полагал, что в современной философии проблемы пони-| мания и интерпретации излишне психологизируются. По его мне-| нию, смысл слова объективен и может быть познан непсихологи-« ческими методами. Поэтому герменевтика как искусство постиже-1 ния смысла должна с необходимостью включать в себя научные! семиотические, логические и феноменологические методы, т.е. ме тоды объективного постижения изучаемого явления. Субъектив ные факторы также должны включаться в исследование текстов под общим названием «условия понимания», но их постижение должно обеспечиваться историческим методом. Созданный текс «живет» самостоятельной жизнью, его смысл уже не зависит воли автора, он объективируется как вещь в себе и для нас.
Шпет уловил, что герменевтика как самостоятельное философ ское направление адекватна интерпретационной, диалогично» природе философии. Отвергая односторонность философского
2.1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли 81
Идея «коммуникации», т.е. взаимодействия людей как основы общественной реальности и соответственно исходной предпосылки философии и ее отдельных разделов, является основной для многих мыслителей. Но особенно популярной тема коммуникации стала в философских учениях последних десятилетий XX в., из которых на первое место по уровню теоретической разработанности и глубине влияния следует поставить концепции К.-О. Апе-ля, Ю. Хабермаса, а также ряда их учеников и последователей (В. Кульманн, А. Хоннет и др.).
Общим для мыслителей полем исследований и споров оказалась сфера практического разума, превосходящая теоретическую. Философия, по мнению Апеля, должна стать трансцендентальной прагматикой. Апель выдвигает на первый план аспекты коммуникативности, т.е. собственно, коммуникативного сообщества и дискурса. Здесь его устремления во многом совпали с усилиями Хабермаса, который в 80-90-х годах также много занимался коммуникативной теорией действия и этикой дискурса.
Для ответа на вопрос о том, что означает этика дискурса, Хабермас предлагает сначала задуматься над тем, в чем состояли особенности этики Канта. Ибо вся современная этика есть отчасти следование Канту, а в еще большей степени конструктивный диалог с ним. Согласно Хабермасу, этика Канта носит деонтологический, и универсалистский характер. Будучи деонтологической, этика Канта выдвигает на первый план принцип должного, а этические нормы интерпретируются у Канта как чистые и всеобщезначимые формы. «В этике дискурса место категорического императива занимает опыт моральной аргументации». Это значит, что на общую значимость могут претендовать лишь те нормы, которые способны были бы найти поддержку всех, кого они касаются, - если бы они могли стать участниками практического дискурса. До уровня универсального основополагающего принципа могут дорасти только такие нормы, которые играют в дискурсе роль правила аргументации.
Основная задача и реальной жизни, и социальной философии вкупе с этикой:
- необходимость «отстоять значимость неприкосновенности индивида, требуя равного уважения к достоинству любого человека;
- но в равной мере они должны обосновывать интерсубъективные отношения взаимного признания, благодаря которым индивиды сохраняются как члены сообщества.
Оба взаимосвязанных аспекта соответствуют принципам справедливости и солидарности».
В конструктивной полемике с другими этическими концепциями и этиками современности (кроме названных - это Ч. Тейлор, Э. Тугендхат, К. Гюнтер, Ст. Люкес, У. Фрид, Г. Патциг) Ха-бермас глубоко, интересно, по-новому разбирает многие важнейшие проблемы социальной философии и этики. Это, в частности, такие темы как значимость моральных суждений; процедуры и процессы признания моральных, правовых норм на уровне реальной практики и теории; моральные заповеди, запреты, рекомендации и процессы, процедуры их принятия, одобрения или отклонения и многие другие.
Хабермас, выступавший против традиционной «философии сознания», оспаривает и ее обновленный трансценденталистский вариант, предложенный Апелсм. Так спор об этике дискурса перерастает в захватившую многих философов Запада полемику о возможности или невозможности «последнего обоснования» (науки, знания вообще, этики, в частности), о характере и роли современной философии.
Так же в последние годы одной из центральных проблем для гуманитарных наук стала проблема существования человека в «пространстве: тотальной коммуникации», в том числе и виртуальной. Именно развитие новейших коммуникационных технологий позволяет говорить о становлении предсказанного Д. Бел-лом, А. Туреном, Э. Тоффлером, Т. Стоуньером, Дж. Мартином, Й. Масудой и другими авторами постиндустриального (или информационного) общества, фундаментальным признаком которого, по мнению этих авторов, является то, что на передний план в нем выходит не материальное производство, а порождение, распространение и потребление информации. Вместе с тем, действительность постиндустриального общества существенно отличается от обрисованной теоретиками картины. Согласно целому ряду современных работ по социальной философии и социологии, смыслооб-разующим элементом информационного общества в его нынешнем варианте следует считать уже не информацию как таковую, а коммуникацию - то есть трансляцию этой информации. Сегодня создается ничуть не больше интеллектуальной продукции или знания, чем в Античности или Средневековье. Принципиальная разница заключается в том, что сейчас неизмеримо больше коммуникаций. Поэтому неудивительно, что Интернет, многократно увеличивающий возможности осуществления коммуникаций и предоставляющий пользователям право активно участвовать в них, становится для многих исследователей центральным феноменом нашей эпохи, ее своеобразным символом. При этом Интернет не только качественно изменяет социальные, политические и экономические структуры, но и трансформирует сами коммуникационные процессы - виртуализируя их. Под коммуникацией следует понимать социально обусловленный процесс передачи и восприятия информации в условиях межличностного и массового общения по разным каналам при помощи различных коммуникативных средств (вербальных, невербальных и других).
Классическая концептуальная модель коммуникативного акта, до сих пор в том или ином виде используемая всеми исследователями этого явления, разработана Г. Лассуэлом. Согласно этой модели, коммуникация может быть описана при помощи пяти элементов: КТО сообщает - ЧТО - по какому КАНАЛУ - КОМУ - с каким ЭФФЕКТОМ. Исходя из этой модели, виртуальную коммуникацию можно определить как некую особую форму коммуникации по признаку канала приема и передачи информации. Соответственно, основной ее отличительной характеристикой является опосредованностъ: виртуальная коммуникация осуществляется при помощи технического устройства (главным образом, компьютера) и во многом зависит от его функциональных возможностей, которые и определяют ее качественное своеобразие.
В отличие от большинства традиционных форм коммуникации, виртуальная коммуникация характеризуется дистантностью и высокой степенью проницаемости: ее участником может оказаться человек, находящийся в любой из частей света. Таким образом, виртуальная коммуникация носит глобальный межкулътур-ный характер, что приводит к столкновению в процессе коммуникации ценностно-нормативных ориентиров различных культур.
Феминизм к настоящему времени сформировался как альтернативная философская концепция культурного развития. В течение очень долгого времени он существовал как идеология равноправия женщин и как социально-политическое движение. Феминизм - это социально-политическая, культурологическая теория, в кот орой анализируется угнетение женщин и превосходство мужчин в историческом прошлом и настоящем, а также осмысляются пути преодоления мужского превосходства над женщинами. Эти аспекты очень важны для феминизма: именно в поисках ответов на реальные вопросы, касающиеся статуса женщин в обществе, теоретики феминизма стали формулировать новые подходы к анализу культуры.
В развитии феминистской теории, можно выделить следующие этапы:
* Женские исследования (возникают в конце 1960-х гг. в США). Связь с женским феминистским движением.
* Гендерные исследования (конец 80-х, 90-е гг.). Изменение проблематики: переход от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы.
* Постгендерные исследования: призыв не к равенству, но подчеркивание процессов половой дифференциации и нетождественности женской чувствительности.
Выделяются следующие течения феминизма:
- радикальный феминизм, выступает за критический пересмотр существующего и создание нового общественного порядка. Сторонники выступают за пересмотр всей системы социальных отношений, вызывая острую реакцию протеста по отношению к феминизму в целом со стороны значительной части общества;
-либеральный феминизм стоит на позиции «различных, но равных». Его разновидностью является наука, направленная на восстановление женских имен в истории, литературе, искусстве, что влечет за собой изменение всего культурного канона;
- интеллектуальный феминизм наиболее перспективен как новая социально-философская теория и широкая гуманистическая практика, выходящая в сферы творчества и политики.
Ныне феминизм как теоретическое направление получил оформление в виде междисциплинарных программ женских исследований (Women Studies), а также гендерных исследований (Feminists Studies).
Гендер - совокупность представлений о поведенческих особенностях мужчины и женщины. Эти особенности определяют женственность (феминность) и мужественность (маскулинность); акцентируют внимание на социальных различиях между полами. Это сложный социальный конструкт: различия в ролях, поведении, ментальных и эмоциональных характеристиках между мужским и женским началом, конструируемые обществом. Маскулинность, феминность - нормативные представления, о том, какими должны быть мужчины и женщины. Традиционные стереотипы маскулинности и феминности выражают, прежде всего, мужскую точку зрения. Мужское начало характеризуют следующие черты: рациональность, духовность, обожествленноегь, культурность. Женское начало описывается как: чувственное, телесное, природное, греховное.
Отношение Хабермаса к Хайдеггеру предельно критичное. Онтологические прозрения Хайдеггера не вызывают у него интереса. Намного более позитивным является отношение Хабермаса к герменевтике Гадамера. Согласно Гадамеру, понимание осуществляется в языковом дискурсе, именно здесь происходит расширение герменевтических горизонтов. Однако гадамеровская герменевтика также не устраивает Хабермаса, прежде всего потому, что она далеко отстоит от критической теории и обособлена от науки.
Отношение Хабермаса к Марксу с годами претерпело много изменений - от восторженного до критического. Маркс рассматривал капитализм в качестве политизированного общества, основанного на общественном труде; социализм же, по Марксу, должен развиваться стабильно благодаря системному управлению. Как в первом, так и во втором случае без внимания остались формы коммуникации людей , но именно они дают ключ к разумному переустройству общества.
Существенные коррективы вносит Хабермас и в программу критической теории Хоркхаймера и Адорно. Он солидаризируется с ними всего лишь в критике так называемого "инструментального разума" , угрожающего узурпировать власть подлинного разума. Однако, разумеется, в качестве изобретателя коммуникативного разума Хабермас не мог принять отрицание Хоркхаймером и Адорно первостепенной философской значимости разума. Ясно, что негативная диалектика Адорно ему также не подходит. На место адорновского эстетического опыта он ставит языковую коммуникативность, а вместе с ней и коммуникативное действие.
Как видим, совсем не просто уяснить основное содержание хабермасовского философствования. Что же является самым главным в его философствовании? Это, как он сам утверждал, понятие коммуникативной рациональности , призванное прояснить основные вопросы этики, теории языка и деятельности, а также понятие разума. Концепция коммуникативной рациональности развита Хабермасом в статье "Предварительные замечания к теории коммуникативной компетенции" и в двухтомнике "Теория коммуникативного действия" .
В своем анализе Хабермас опирается на лингвофилософские исследования американца Наома Хомского и англичан Джона Остина и Джона Сёрла. Хомский проводил различие между языковой компетентностью и осуществлением языка. Лингвистически компетентен тот, кто знает правила языка и может, используя их, образовать сколько угодно предложений. Правила грамматики Хомский считал аналогами аксиом и правил вывода в логике. Остин и Сёрл развили теорию речевых актов, согласно которой высказывания (предложения) имеют практическое значение, ибо их автор принимает на себя некоторую роль спрашивающего, соглашающегося, ставящего задачу и т.д. По Сёрлу, речевые акты содержат в себе правила коммуникации.
Решающая идея Хабермаса состоит в том, что правила речевого действия могут стать темой разговора, дискуссии, одним словом, дискурса . Дискурс - это больше, чем свободный разговор, в котором собеседники не думают о соблюдении правил речевой коммуникации. Дискурс - это диалог, ведущийся с помощью аргументов, позволяющих выявить общезначимое, нормативное в высказываниях. Но если обнаружена нормативность высказываний, то тем самым задана и нормативность поступков. Дискурс обеспечивает коммуникативную компетентность. Вне дискурса последняя отсутствует. Дискурсом является не любой диалог, а достигший известной стадия зрелости. Для характеристики этой стадии Хабермас использует термин Mьndigkeit (мюндихкайт), что в переводе с немецкого означает совершеннолетие. Дискурсом является тот диалог - напомним читателю, что по определению в диалоге может участвовать сколь угодно большое число лиц, - который покинул стадию недостаточного совершенства, инфантильности (т.е. детскости в рационально-лингвистическом смысле).
Примером мюнданного диалога, или дискурса, является беседа психоаналитика с пациентом, излечивающая последнего от недугов. Далеко не всегда усилия психоаналитика достигают успеха; в таком случае участники диалога не выявили причины болезни. Возможно, они известны врачу, но их не удалось довести до сознания больного. Только в том случае, когда участники диалога выработали совместное, да к тому же еще и действенное общее мнение, - налицо дискурс. Темой дискурса являются правила речевых актов (прагматические универсалии), которые в свою очередь конституируют правила поступков и предметных действий.
Дискурс в идеале - это образец, модель выработки коммуникативной компетенции. Конкретные дискурсы могут быть более или менее успешными, не исключены споры, обиды, несогласия (дисконсенсусы). Для Хабермаса важнейшее значение имеет сам факт актуальности дискурса. Именно в нем вырабатываются правила совместного общежития людей, которое Хабермас отнюдь не подвергает, подобно, например, Хайдеггеру, уничижительной критике. Беда людей состоит не в том, что они в обществе, якобы, теряют свою индивидуальность; совместное житие людей может быть более или менее успешным и счастливым, мэкой же оно становится только тогда, когда страдает недостаточной коммуникативной зрелостью.
Те общности людей, которые обладают коммуникативной компетентностью, Хабермас подводит под понятие коммуникативной общественности (Цffentlichkeit). Немецкому Цffentlichkeit едва ли возможно подобрать однословный русский эквивалент . В немецком языке в это слово вкладывается несколько социальных значений: общество, не тайное, а открытое, каждому доступное и понятное, предназначенное для всех граждан (и являющееся в этом смысле гражданским обществом с соответствующей государственностью). Гласность, открытость - это необходимые, но недостаточные условия для конституирования коммуникативно-компетентного общества. Способно ли общество и в какой степени реализовать идеалы дискурса - вот в чем решающий вопрос для всякого общества, стремящегося к лучшему будущему.
Итак, к специфике хабермасовской философии мы подошли с помощью понятий дискурса, мюнданности, (коммуникативной) общественности. Безусловно, к этому следует добавить акцентирование Хабермасом практической функции философии. Дискурс выступает языковой деятельностью, открывающей подступы к науке, искусству, технике и труду. Здесь он проходит свою проверку на истинность.
Все вышеизложенное подводит к желанию уяснить, каким образом сам Хабермас реализует дискурсивность философии в своих статьях, монографиях и выступлениях. Всякий образованный философ не чужд дискурсивной деятельности, но не каждый аргументирует в хабермасовском стиле.
Хабермасовские дискурсы, как правило, разворачиваются в двух масштабах - историческом и топическом. Исторический масштаб требует развертки проводимой тематизации по ступеням реальной истории: Античность - Средневековье - Новое время - Современность - Будущее. Топический (от греч. fqpos - место) масштаб учитывает не глубину, а ширину истории, рядоположенность событий и интерпретаций в определенном историческом срезе, образно выражаясь, перпендикулярном к ходу истории. Хабермасовские "здесь" и "теперь" не имеют дискурсивного смысла вне историко-топического пространства. Его дискурс всегда комплексен , он предполагает философа участником диалога с историей и современностью. Дискурс увязывает воедино более или менее резко отличающиеся друг от друга воззрения, как правило, междисциплинарного типа, преодолевает их фрагментарность.
Хорошим примером, иллюстрирующим стиль хабермасовского философствования, является его анализ понятия общественности. Казалось бы, можно указать философским пальцем на нечто такое, что является общественностью, и этим удовлетвориться. Хабермас действует в ином ключе: он проводит тщательный историко-топический комплексный анализ, привлекает данные самых разнообразных наук, от философии до психологии и социологии. Чем комплексной дискурс, тем он более эффективен, обеспечивает подлинно философское понимание. Дискурс разрушает ложную самоочевидность суждений. Он, к тому же, требует их сопоставления, коррекции и достижения ранее не существовавшей согласованности. Благодаря своей способности приходить к согласию друг с другом, люди добиваются консенсуса; что касается отдельного индивидуума, то он приходит в согласие с самим собой. Способность людей к плодотворному коммуникативному действию Хабермас называет рациональностью.
В апреле 1989 г. Хабермас прочитал в Москве три лекции, в них он представил свою методологию, так сказать, в действии и свои главные философские интересы. Для московских философов того времени отнесенность этих интересов к сфере морально-этической была довольно непривычной. Этика в исследованиях советских философов на фоне преобладающих интересов к научному содержанию, как естественнонаучного, так и гуманитарного знания, всегда была золушкой. Лекции Хабермаса, особенно первая из них, к анализу содержания которой мы приступаем, стимулировали многих к размышлению о подлинных приоритетах философии.
Хабермас тематизирует ключевой для него вопрос философии: "Что я должен делать?". Выясняется, что этот вопрос может иметь прагматическое, этическое или моральное значение. При этом всякий раз меняется содержание разума, дискурса, воли, тип вопросов и ответов и действий. Так как во всех трех случаях разум демонстрирует свою состоятельность, способность обосновывать необходимость некоторых действий, то он обладает практическим характером.
При прагматическом использовании практического разума интересы и ценностные ориентации субъекта считаются заранее данными. Ведется поиск оснований для разумного выбора между целями (как именно отремонтировать велосипед, поступать ли в вуз, поехать ли на экскурсию и т.п.). Человек ведет себя активно, в соответствии со спонтанной волей, в аспекте целесообразности, действия его толковы, но случайны, здесь нет внутренней взаимосвязи между волей и разумом. В прагматическом дискурсе обосновываются технические и стратегические рекомендации, он сродни эмпирическому дискурсу.
В случае этического дискурса, этического использования разума субъект ищет ответ на вопрос: "Что я за личность и кем я бы хотел быть?". Речь идет о более сильных, чем при прагматическом дискурсе, предпочтениях. Под власть дискурсов ставятся сами интересы и ценности. Субъект осознает свой собственный жизненный путь в аспекте не целесообразности, а блага. "В этико-экзистенциальных дискурсах разум и воля взаимно определяют друг друга...". Здесь вырабатываются рекомендации к решающему жизненному выбору. Субъект, желая ясно представить себе свою жизнь в целом, уходит, на первый взгляд, в свое самосознание, где властвует исключительно своеобразие. Такое мнение ошибочно. "Отдельный индивид обретает необходимую для рефлексии дистанцию по отношению к собственной жизненной истории только в горизонте жизненных форм, в которых он участвует вместе с другими и которые со своей стороны образуют контекст для весьма различных жизненных проектов". Это означает, что рефлексия субъекта также является дискурсом. Другие люди выступают для субъекта безмолвными критиками. Осуществляемая в самосознании субъекта рефлексия, будучи воспроизведенной, понятна другим людям, т.е. по сути своей она не исключает, а наоборот, предполагает диалог.
Иначе обстоят дела в случае морально-практического дискурса. Только здесь "перспектива каждого сплетается с перспективой всех", практический разум теперь используется не в аспекте блага для разрозненных Я, а в аспекте справедливости для всех людей, для МЫ. Этим самым не ущемляются интересы кого бы то ни было. Воля субъекта в итоге полностью очищается от спонтанности и интуитивности. "... Личность действует по законам, которые она сама для себя устанавливает" . Морально-практический дискурс превращает волю целиком в рациональную, автономную и свободную.
Не существует единого метадискурса, что не исключает единство употребления разума в аспекте целесообразности, блага и справедливости. Подобно дискурсам обоснования дискурсы применения также когнитивны (мыслительны). Эффективность дискурсов проверяется в деле, там, где формы коммуникации принимают "вид объективного образования". Хабермас солидаризируется с Пирсом и другими представителями прагматизма: действительные проблемы содержат в себе нечто объективное и тем самым удерживают от произвола субъективизма. Однако сам Хабермас не является прагматицистом. Ведь надо полагать, отнюдь не случайно он всего лишь начина-ет свой анализ практического разума исследованием прагматического дискурса, но не ограничивается им. Таковы главные идеи его первой лекции в Москве, в которой он обобщил результаты своих многолетних исследований.
Главная мысль Хабермаса состоит в том, что философия призвана открыть простор публичному употреблению разума, процедурам дискурсивного волеобразования и изъявления, условиям рациональных дискурсов и переговоров. Никто и ничто не заслуживает большего доверия, нежели сами участни-ки дискуссии, они найдут ответы на актуальные вопросы.
Для Хабермаса множащиеся попытки отрицания актуаль-ности философии, эстетики, культуры несостоятельны. Он полагает, что в стремлении опрокинуть идеалы Просвещения (модерна) постмодернисты делают принципиальную ошибку, а именно удовлетворяются самопроизвольным, неразумно контролируемым взаимодействием когнитивного (мыслительного), эстетически-экспрессивного и морально-практического. "Мне кажется, что из той путаницы, которая сопровождает проект модерна, из ошибок экстравагантных программ упразднения культуры нам скорее следует извлечь уроки, чем признать поражение модерна и его проекта" . Ясно, что Хабермас имеет в виду развитый им вариант коммуникативной философии, в которой не только не отказывается от достоинств разума, а наоборот, старается придать им необходимый коммуникативный лоск.
Желая обеспечить будущее проекту модерна (Просвещения), Хабермас критически относится к трем разновидностям, как он выражается, консерватизма. Староконсерваторы (Х.Йонас, Р.Шпе-манн) -- традиционалисты, недоверчиво встречают новые веяния. Неоконсерваторы (ранний Витгенштейн и др.) относятся к достижениям модерна не без одобрения, но недостаточно критично, не принимая всерьез замыкание "...науки, морали и искусства в автономных, отъединенных от жизненного мира сферах...". Младоконсерваторы (среди них М.Фуко и Ж.Деррида) формируют непримиримый антимодернизм, противопоставляя разумному началу необоснованные принципы, в том числе волю к власти и поэтическое (в дионисийском духе) начало.
Именно от младоконсерваторов (точнее, от постмодернистов) последовала самая резкая реакция на критическое выступление Хабермаса. Один из лидеров постмодернистов Ж.-Ф.Лиотар резко раскритиковал желание Хабермаса найти путь к единству дискурсов познания, этики и политики. "Мой вопрос: о какого рода единстве мечтает Хабермас?". Согласно Лиотару, идеалы просвещенческого мышления не выдерживают критики. "Мы дорого заплатили за ностальгию по целому и единому, по примирению понятийного и чувственного, по прозрачному и коммуникабельному опыту". Лиотар опасается объятий единого, целого, связанного с этим террора и объявляет этому целому войну.
Видимо, обе стороны правы по-своему. Хабермас абсолютизирует силу разума, а Лиотар ее недооценивает. Нет никаких сомнений насчет актуальности хабермасовской философии. Она, безусловно, входит в фонд философских достижений XX века.
Итак, хабермасовская философия нетрадиционна постольку, поскольку в ней осуществляются дискурсы в их междисциплинарной историко-топической полноте. Можно сказать проще: философия Хабермаса - это прежде всего достаточно полновесные комплексные дискурсы.
Феноменолог Гуссерль ищет сущностное содержание потока переживаний личности; онтолог Хайдеггер обнаруживает в последовательных стадиях бытия нарастающий свет истины; герменевтик Гадамер наращивает в непрекращающемся вопрошании понимание; коммуницирующий философ Хабермас вскрывает согласие людей друг с другом и с самими собой в их дискурсивной практике.
13 Международная конференция по греческой философии
"Философия коммуникации "
Родос (Греция) Август 2001 г.
И.Д. НЕВВАЖАЙ
ПРИНЦИП КОММУНИКАЦИИ В КОНТЕКСТЕ
ФУНДАМЕНТАЛИЗМА И РЕЛЯТИВИЗМА
В начале 20 века М. Бубер вопрошал: «Когда же процесс мышления станет выносить присутствие живущего рядом, включать его, иметь его в виду? Когда же диалектика мышления превратиться в диалогичность?»1 Этот вопрос актуален и сегодня. Целью данной статьи является обоснование необходимости новой коммуникативной стратегии философского осмысления действительности. При этом я попытаюсь рассмотреть диалектику мышления как реализацию коммуникативной диалогической стратегии. Диалектика уже включает в себя «присутствие другого». Поэтому сетования М. Бубера можно понимать таким образом, что философское мышление остается связанным с теми традициями классической философии, которые представлены в фундаменталистской и релятивистской стратегиях. Поэтому мне представляется оправданным анализ этих стратегий в отношении трактовки коммуникативных процессов.
Обычно в философских словарях коммуникация определяется как процесс обмена информацией. В таком определении неявно подразумевается первичность познания и знания по отношению к коммуникации. Сначала есть познание, а потом есть коммуникация. Обмен знаниями необходим для решения практических задач управления, обучения, совместного действия и т.д. В этом случае проблема коммуникации сводится к поиску средств и способов передачи информации с целью повышения эффективности коммуникации. Итак, смысл коммуникации в том, чтобы знать и затем действовать.
Я хотел бы показать, во-первых, что указанное определение коммуникации тесно связано с фундаменталистской или релятивистской трактовкой знания и познания. Во-вторых, реализация данных философских стратегий в процессе диалога ведет к разрушению коммуникации. И, в-третьих, будет обоснована необходимость иного понимания отношения коммуникации к познанию. И как следствие, предложено иное – не информационное – понимание коммуникации.
Предпосылки понимания коммуникации.
Кросс-культурная коммуникация может быть по-разному понята в зависимости от включения в структуру концептуализации проблемы определенных онтологических, эпистемологических и антропологических предпосылок. Фундаменталистская и релятивистская концепции предлагают различные трактовки знания и, соответственно, понимания коммуникации. Рассмотрим эти предпосылки.
Фундаментализм определяется как эпистемологическая точка зрения, согласно которой знание должно пониматься как структура, возникающая из определенных абсолютных оснований. Эти основания можно усматривать в объективной реальности, или в идеях разума. Фундаменталистская концепция восходит к онтологической парадигме. Она основана на убеждении в существовании бытия самого по себе, соотносясь с которым человек определяет свое существование в мире. Фундаментализм признает существование абсолютного, безусловного себетождественного бытия, не зависящего от процесса коммуникации. Это, например, объективная истина, или универсальный язык, универсальная система категорий, лежащая в основе человеческого опыта и т.д. Возможность иметь адекватные знания об абсолютных существованиях гарантируется наличием единственного универсального субъекта познания и знания. Эмпирические субъекты рассматриваются как модусы этого единого субъекта. Одним из образов такого субъекта в классической философии был Божественный разум, трансцендентальный субъект, или сознание вообще.
Возможность коммуникации определяется наличием агентов, между которыми существует определенное тождество. Должен быть некий общий контекст. Например, коммуникация осуществима в предположении существования одного и того же мира для всех, одних и тех же истин и способов их удостоверения. Общение при этом действительно сводится к процессу обмена информацией. Но поскольку информация способна размножаться, то коммуникация является средством увеличения знаний о мире каждым субъектом. Однако принципиально то, что эту информацию можно получить и без обращения к коммуникации. Достаточно лишь познавать мир с помощью «правильной» методологии. Путь к истине всегда один.
Мы говорим, например, о достижении консенсуса как цели коммуникации. Достигая консенсуса эмпирические субъекты преодолевают те различия, которые их отличают друг от друга. Консенсус достигается путем приобщения к единому Субъекту, являющемуся носителем истины, достоверного знания. Такой подход скрывается за той интерпретацией диалектики Сократа, согласно которой диалектика является способом открытия уже существующих в сознании людей общезначимых истин.
Релятивизм определяется как концепция, отрицающая абсолютные, неизменные основания всякого знания, признавая относительность всякого знания к позиции субъекта знания. Предпосылкой релятивизма является признание существования множества принципиально отличных друг от друга и равноправных субъектов познания и знания. Релятивистская стратегия восходит к гносеологической парадигме, которая исходит из убеждения, что мир никогда не дан нам «как таковой», он всегда дан нам в формах нашей субъективности (сознания, чувственности, формах практики, языка и т.д.)
Релятивизм в понимании коммуникации выражается в утверждении, что условия, результаты, цели коммуникации относительны к каждому субъекту коммуникации. Бытие другого человека, его сознание здесь трактуются в формах индивидуальной субъективности. Релятивистская стратегия восходит к софистам, и она базируется на принципе различия, согласно которому бытием и истиной обладает лишь то, что отнесено к другому. Каждый из коммуникантов имеет свой контекст. Поэтому содержание получаемой информации зависит от того, кто ее получает. Здесь доминирует означающее, и «сила бытия» одного определена отношением к «силе бытия» другого.
Знание не имеет абсолютного начала, так как знание, истина относительны к перспективе или точке зрения. Знание есть интерпретация, и их может быть много. Релятивизм строится на основе восходящей к софистам идее, что бытием и истиной обладает лишь то, что отнесено к другому, что существует как отнесенность к другому. Различие познаваемого и познающего есть условие познания и знания. Имя условно, случайно и не связано с сущностью вещи. Здесь копия не тождественна оригиналу, они всегда различимы. Копия есть репрезентация вещи.
Ситуации вырождения коммуникации.
Другая стратегия диалога – стратегия опровержения – вынуждает другого к молчанию. «Это намерение достигается не при помощи непосредственного… Рассмотрим коммуникацию как кросс-культурный процесс. При этом необходимо… А) Можно выделить два типа культуры, которые связаны с двумя подходами к пониманию отношения языка к реальности. Один…Другая стратегия анализа проблемы коммуникации, развиваемая Л. Виттгенштейном, У. Куайном, Р. Рорти и др., ориентирована на понимание культуры как определенного способа самоописания. Этот подход не связан требованием выражения какого-либо внекультурного значения. Различные культурные словари рассматриваются не с точки зрения метаязыка, обозначающего общий всем возможным описаниям трансцендентальный смысл, а как альтернативные языковые игры, или как форсы жизни, которые не отсылают к чему-то помимо самого языка. С этих позиций попытка установить некоторые универсальные закономерности, свойственные каждой культуре, рассматриваются как еще одна языковая игра. В рамках данного подхода коммуникация возможна тогда, когда каждый из коммуникантов расширяет свою семантическую компетенцию.
Условием коммуникации является языковое творчество. Благодаря творческой языковой игре возможно достичь такого кода коммуникации, который будет общезначим для для всех ее участников. Философскими предпосылками такого понимания культуры является идея множественности миров (онтологическая предпосылка) и идея контекстуальности познания и знания (эпистемологическая предпосылка). Таким образом философия языка пытается преодолеть недостатки, свойственные фундаменталистским и релятивистским предпосылкам коммуникации. Ее исходной посылкой является утверждение, что подлинное бытие, в котором существует человек и которое определяет его субъективность, является язык. Здесь заключается претензия на адекватное понимание коммуникации как языковой игры (Виттгенштейн). Но этой философской парадигме присущ серьезный недостаток. Он состоит в том, что, объявив «все есть язык», она утратила возможность удостоверяться в осмысленности языка и коммуникации в целом. Не ясно при этом каковы критерии осмысленности, рациональности, успешности коммуникации.
Сегодня философы приходят к пониманию того, что критерии коммуникации имеют нелингвистический характер, и что, следовательно, коммуникации не сводится к обмену (информацией).
Философские предпосылки диалога.
Как показывает проведенный анализ, для подлинного признания коммуникации необходимо изменить эпистемологические – шире – философские предпосылки понимания коммуникации. Приведенный выше анализ «форм распада говорения» (Гадамер) показывает, что стратегии диалога, определяемые фундаменталистскими и релятивистскими предпосылками, ведут к «распаду говорения». Важно не иметь в виду, что фундаментализм и релятивизм по-своему выдвигают требование знания сущего. Поэтому отказ от фундаменталистской или релятивистской стратегий не должен означать вообще отказа от каких-либо эпистемологических и онтологических предпосылок знания сущего. Однако надо попытаться изменить эти предпосылки или принять новые. Какие? Здесь мы входим в область гипотез. Но чем мы могли бы руководствоваться? Я думаю надо ориентироваться на мысль французского философа Ж.-Л. Нанси: «Сообщество бытия, а не бытие сообщества – вот то, о чем надлежит вести речь. Или еще лучше: сообщество существования, а не сущность сообщества». Этими словами выражена суть принципа коммуникации как принципа понимания бытия. Я понимаю принцип коммуникации не только лишь как содержание межчеловеческих отношений, но как один из универсальных философских принципов осмысления бытия. Данный принцип позволяет понять не только основы диалога человека с другим человеком, но и с природой, а также коммуникативную природу человеческого сознания и знания.
«Топология» коммуникации не описывается концепциями фундаментализма или релятивизма. На мой взгляд, ее «топология» имеет диалектическую структуру, и описывается диалектически. Для этого необходимо пересмотреть трактовки смысла диалектики, которые достались нам со времен классической философии, и особенно, философии Гегеля. В рамках поставленной задачи представляет интерес герменевтическая трактовка диалектики, предложенная Г. Гадамером. А также весьма интересна трактовка античной диалектики, данная русским философом А. Лосевым. Лосев разрабатывал концепцию, согласно которой «диалектика – это логика символа», а символ принципиально коммуникативен. Он призывал отказаться от «вещного» понимания символа. Такое понимание, согласно Лосеву, есть реликт старых метафизических представлений, коренящихся в различении знака и значения как внешних по отношению друг к другу.
Как я уже отмечал, в основе фундаменталистской стратегии лежит принцип тождества, а релятивистская стратегия базируется на принципе различия. Платон стремился соединить эти две стратегии в своей версии диалектики. Это стало возможным, как отмечал, например, Гадамер, исходя из новой онтологии, которую предложил Платон. Кратко остановлюсь на этом.
Онтологический принцип опосредования Аристотеля основан на отрицании онтологического статуса небытия. Это связано с убеждением Аристотеля в том, что в основе бытия лежит нечто такое, что уже не опосредовано другим. При этом между любыми двумя родами бытия или состояниями сущего всегда существует нечто третье, опосредующее их. Согласно Аристотелю, отношение противоположности есть отношение максимального различия между предикатами. Поэтому небытие есть лишь логическое выражение различия. Небытие есть отрицательный предикат некоего подлежащего сущего. Отношение противоположных предикатов всегда опосредовано этим подлежащим. Аристотелевский принцип смежности связан с тем, что отношение между вещами мыслится как нечто вторичное и производное от сущности вещей.
Альтернативная онтология Платона базируется на идее отношения. В отличие от Аристотеля, Платон исходит из того, что в основе бытия лежит нечто, что опосредовано другим. Бытие конституируется отношением к небытию. Само же отношение ничем не опосредуется. В частности, отношение противоположностей является непосредственным. Как показано в диалоге «Парменид», с этой точки зрения переход, например, от состояния покоя к состоянию движения не есть процесс, протекающий во времени, а есть отношение, которым определяется состояние покоя. В последствии это нашло отражение в идее относительности покоя и движения. В данном случае речь идет не о переходе тела от состояния покоя к состоянию движения, а о переходе от одной системы отсчета к другой, то есть об изменении отношения.
Платон доказывал, что небытие – это особая позитивная очевидность в сущем (некий эйдос, «Софист»), которая, хотя и противоположна бытию, но, как и само бытие, заставаема в сущем. Небытие как позитивное определение сущего имеет такой смысл: «быть различным с другим», «не быть другим». На мой взгляд, эта идея заложена в основе процесса общения. Не быть другим означает признание другого как отличного от меня. В процессе общения это воплощается в принципе взаимного признания свободы агентов коммуникации.
Согласно платоновской онтологии коммуникация может быть понята как отношение, которое не обусловлено, не порождено чем-то иным, не является лишь проявлением свойств взаимодействующих агентов. Данное отношение безусловно и само определяет ситуацию коммуникации.
Диалектика – путь к диалогу.
Наконец, коммуникация может иметь место тогда, когда встреча сторон случайна, исторична. Коммуникация есть условие организации пространства… THIRTEENTH INTERNATIONAL CONFERENCE ON GREEK PHILOSOPHY "THE PHILOSOPHY OF COMMUNICATION" (A PHILOSOPHY…IGOR NEVVAJAI
OF FOUNDATIONALISM AND RELATIVISM At the beginning of the 20th century Martin Buber inquired: When the process of thinking will begin to tolerate the…Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
