Представители современной когнитивной лингвистики (М. Джонсон, Ф. Джонсон-Лэрд, Е. Киттей, Дж. Лакофф, М. Тернер, Ж. Фоконье, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, Е.С. Кубрякова, В.В. Петров, А.П. Чудинов и др.) рассматривают метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира . Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет, а также стремится в процессе коммуникативной деятельности преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира.
Процессы метафоризации -- это специфические операции над знаниями, часто приводящие к изменению онтологического статуса знания, когда неизвестное становится известным, а известное -- совершенно новым и т. п. В когнитивном плане процесс метафоризации близок к модели рассуждения по аналогии, в основе которой лежит представление о передаче информации или знаний между двумя концептуальными областями или полями: источником и целью.
Для выявления внутреннего строения области источника и области цели зачастую обращаются к метаязыку фреймов и сценариев. Фрейм -- это представление обычной ситуации в виде набора слотов. Каждый слот представляет некоторый тип информации, релевантный для описываемого фрагмента действительности .
Понятие метафорической модели непосредственно опирается на когнитивную теорию метафоры. Метафорическая модель (М-модель) - это регулярный перенос двух и более слов, тематически соотносительных, с одного класса предметов на другой на основе сходства предметов или их оценки. В отличие от метонимических моделей М-модели отличаются меньшей продуктивностью, что объясняется спецификой семантических преобразований: в основе метафорического переосмысления слов лежит более сложный тип ассоциаций (по сходству).
В рамках когнитивной теории метафоры М-модель - это существующая в сознании носителей языка взаимосвязь между понятийными сферами, при которой система фреймов (концептов) одной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования понятийной системы другой сферы (сферы-цели). При таком моделировании обычно сохраняется и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что создает широкие возможности воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата в процессе коммуникативной деятельности.
Метафорическая модель - это существующая и / или складывающаяся в сознании носителей языка схема связи между понятийными сферами, которую условно можно представить формулой “Х - это Y”. Например, “спортивное соревнование - это война”. Отношение между компонентами формулы понимается не как прямое отождествление, а как подобие “Х подобен Y”, спортивное соревнование подобно войне. В соответствии с названной формулой система фреймов (слотов, концептов) одной ментальной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования ментальной системы другой сферы (сферы-магнита). При таком моделировании в сфере-магните обычно сохраняется не только структура исходной области, но и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что создает широкие возможности воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата в процессе коммуникативной деятельности.
Категория М-модели подразумевает классификацию (разбиение) областей источника метафоризации (в противоположность цели). Имя метафорической модели обычно дает слово, являющееся родовым по отношению к словам, представляющим элементы ее понятийной системы.
Для описания М-модели необходимо охарактеризовать ее следующие признаки:
1. Исходная понятийная область (в других терминах - ментальная сфера-источник, сфера-донор, источник метафорической экспансии).
2. Новая понятийная область (в других терминах - ментальная сфера-цель, денотативная зона, реципиентная сфера, направление метафорической экспансии).
3. Относящиеся к данной модели фреймы, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира и которые структурируют соответствующую понятийную область (концептуальную сферу). По определению В.З. Демьянкова, фрейм - “это единица знаний, организованная вокруг некоторого понятия, но, в отличие от ассоциаций, содержащая данные о существенном, типичном и возможном для этого понятия… Фрейм организует наше понимание мира в целом… Фрейм - структура данных для представления стереотипной ситуации” . Для описания модели в равной степени важен состав фреймов как в сфере-источнике, так и в сфере-цели. Нередко система фреймов предстает как своего рода когнитивный динамический сценарий, отражающий представления о типичной последовательности развертывания модели. Например, М-модель с исходной ментальной сферой “болезнь” может предполагать следующий сценарий развертывания: “заболевание” - “выявление симптомов” - “определение диагноза” - “лечение” - “уход за больным” - “выздоровление”.
4. Составляющие каждый фрейм типовые слоты, то есть элементы ситуации, которые составляют какую-то часть фрейма, какой-то аспект его конкретизации. Например, фрейм “вооружение” включает такие слоты, как “огнестрельное оружие”, “холодное оружие”, “боеприпасы”, “средства защиты от оружия и маскировка” и т. п.
5. Компонент, который связывает первичные (в сфере-источнике) и метафорические (в сфере-цели) компоненты охватываемых данной моделью единиц. Охарактеризовать этот компонент означает выяснить, что дает основания для метафорического использования соответствующих концептов и почему понятийная структура сферы источника оказывается подходящей для обозначения элементов совсем другой сферы.
6. Дискурсивная характеристика модели, то есть типичные для соответствующих метафор концептуальные векторы, ведущие эмотивные характеристики, прагматический потенциал модели, ее взаимосвязи с существующей ситуацией общения, конкретными событиями, взглядами и интенциями субъектов коммуникации и др.
7. Продуктивность модели, то есть способность к развертыванию и типовые направления развертывания в тексте либо дискурсе; частотность использования той или иной модели с учетом стилистических, жанровых и иных признаков текста.
Особого внимания требуют критерии определения семантики и объема М-модели. При выявлении М-модели целесообразно установить структуру значения лексем, выделяя интегральные семы как прямых, так и переносных значений у тематически соотносительных слов. Обязательный минимум при определении модели - наличие хотя бы двух лексем, имеющих сходные прямые и переносные значения . Важным критерием при рассмотрении М-модели является также определение типа ассоциаций - на основе каких признаков было установлено сходство двух предметов.
При дальнейшей характеристике М-модели обычно можно определить ее типовые сценарии, ведущие концептуальные векторы, продуктивность (способность к развертыванию и типовые направления развертывания) и частотность, выявить прагматический потенциал рассматриваемой модели, то есть типовые особенности воздействия на адресата, а также “тяготение” модели к определенным сферам общения, речевым жанрам, социальным ситуациям и т.п .
Возможны различные подходы к систематизации М-моделей. Во-первых, за основу для систематизации можно взять исходную понятийную сферу (сферу-источник метафорической экспансии) и выделить ряд однотипных моделей. Во-вторых, за основу для классификации можно взять сферу метафорического притяжения (“сферу-цель”) и на этой основе выделить следующий ряд однотипных моделей. Наконец, за основу для классификации можно взять основные фреймы понятийного поля, являющегося объектом метафорического притяжения (“сферой-целью”). Так, в понятийном поле “политика” можно выделить следующие фреймы: субъекты политической деятельности (люди), политические организации (партии и т. п.), политические институты (парламент, правительство, муниципальные органы власти), политическая деятельность, отношения между субъектами политической деятельности и т.п. Соответственно, в отношении каждого из вышеупомянутых фреймов можно выделить несколько М-моделей.
Основные направления метафорических переносов были известны давно, еще в античной науке. К ним относились родовидовые переносы и переносы по аналогии, отмеченные Аристотелем и Цицероном, а также модели переноса между одушевленными и неодушевленными предметами, описанные Квинтилианом. Более сложные и “современные” закономерности переносов включают в себя так называемую “физическую” лексику, служащую для характеристики психических состояний человека, атрибуты предмета, преобразующиеся в атрибуты абстрактного понятия и др. .
На сегодняшний день существует множество классификаций М-моделей. В данной работе мы приводим одну из наиболее распространенных классификаций (приложение А).
Описание функции отображения требует определения ее аргументов - элементов области отправления. В качестве аргументов этой функции был использован язык семантических дескрипторов. Область отправления функции (или область источника метафорической проекции) описывается совокупностью “сигнификативных” дескрипторов. Сигнификативные дескрипторы представляют собой нормированное подмножество лексем языка, для которых отсутствуют формы словоизменения. Сигнификативным дескрипторам соответствует специальное “поле” (field). Каждой метафоре приписывается, как правило, несколько сигнификативных дескрипторов, упорядоченных по степени абстрактности - от более конкретного к более абстрактному. Дескрипторы могут отражать также отношение “часть-целое”, при этом упорядочивание происходит от части к целому.
В области прибытия функция отображения действует на “денотативных дескрипторах”, описывающих сферу политических, экономических, социальных и иных реалий.
Упорядоченность сигнификативных и денотативных дескрипторов в структуре М-моделей отражает парадигматический аспект метафоризации .
Синтагматически каждый акт отображения - цикл работы функции отображения - может описываться как одна пара, состоящая из сигнификативного и денотативного дескриптора (“сигнификативный дескриптор - денотативный дескриптор”). “Парадигматическая история” каждого из дескрипторов в этом случае скрыта, но может быть восстановлена при обращении к соответствующей структуре знаний.
Пары “сигнификативный дескриптор - денотативный дескриптор” вместе с функцией отображения представляют собой “синтагматическую модель метафоризации”, а множество таких пар относительно данной М-модели образует то, что можно назвать “реализациями М-модели в дискурсе”.
Синтагматическая и парадигматическая модели метафоризации образуют “дескрипторную модель метафоры”. Тематически связанные поля сигнификативных дескрипторов являются “М-моделями” . Например, сигнификативные дескрипторы, описывающие проблемную сферу военных действий, армии, образуют М-модель войны; дескрипторы, тематически связанные с родственными отношениями, формируют М-модель родственных отношений. По таким же основаниям выделяются М-модели персонификации, механизма, организма, пути-дороги (как части М-модели пространства), пространства (и движения как части М-модели пространства), погоды, фауны, растения-дерева, медицины, религии-мифологии, театра, игры и др. Каждая М-модель описывается иерархически упорядоченными совокупностью сигнификативных дескрипторов.
Как правило, проблема метафорического моделирования рассматривается в контексте художественной литературы и публицистики. Тем не менее, в конце последнего десятилетия XX в. лингвисты пришли к выводу, что субстандартная лексика также может быть источником-носителем определенных специфических М-моделей.
Метафорика, по признанию многих ученых, является мощным источником формирования лексического состава сленга . Ведь в сленге отражается образ жизни речевого коллектива, который его породил, а значит, и понятийная система самого человека. Если же говорить о М-моделях и о дескрипторных источниках данных моделей в контексте субстандартной лексики, то точное количество их неизвестно. Тем не менее, основываясь на исследованиях современных лингвистов, можно сделать некоторые замечания по поводу основных сфер-источников пополнения “запаса” М-моделей.
В первую очередь, множество М-моделей, задействованных в области общего сленга, связаны с глобальной сферой “Человек и общество” . Данная сфера включает в себя несколько номинаций.
Во-первых, данная сфера включает номинацию “Человек как социальное существо” - профессиональную деятельность индивида, его социальный статус, экономическое положение, идеологические и морально-нравственные характеристики личности (drug mule `курьер, перевозящий наркотики"; toy boy `молодой человек, любовник пожилой дамы"; crunchy con `консерватор" и т.д.). Во-вторых, это номинации из сфер, непосредственно влияющих на повседневную жизнь человека и общества в целом, - экономики, политики и права (green shoots `первые признаки улучшения экономической ситуации после упадка"; hot money, grey pound `деньги пенсионеров"; social cleansing, ethnic cleansing, clear blue water / clear red water `идеологическое противостояние партий консерваторов и лейбористов" и т.д.).
К глобальной сфере “Человек и общество” примыкает сфера бытовых артефактов, используемых человеком в повседневной жизни, а также сфера высоких технологий, которая затрагивает деятельность всех социальных институтов и жизнь отдельного человека (candy bar phone `сотовый телефон"; snail mail `традиционная почта"; power dressing `одежда делового стиля"; memory hog в одном из значений `компьютерная программа, использующая большой объем памяти"; bug `ошибка в программе" и т.д.).
Кроме того, среди номинаций представлены метафорические наименования человека в других ипостасях: “Человек как психическое существо” - эмоциональная и интеллектуальная сферы; “Человек как физическое существо” - внешние, половые, возрастные характеристики и т.п. (anorak, colourless `глупый, недалекий и скучный человек"; idea hamster `сообразительный и идейный человек"; stress puppy `тот, кто, невзирая на жалобы, хорошо справляется со стрессом", wired `тот, кто постоянно пребывает в состоянии волнения и напряжения"; ice queen `красивая, но недружелюбная женщина"; flexitarian `вегетарианец, который время от времени ест рыбу, птицу или даже мясо"; meat tooth `тот, кто любит мясо" и т.п.). Метафоры этого типа выполняют в основном экспрессивную и оценочную функцию, сосредоточиваясь, прежде всего, в разговорной речи и сленге, используемом, например, в публицистическом стиле.
Перечень часто задействованных в процессе формирования М-моделей сфер-источников представлен ниже:
Таблица 1.1 - Основные сферы-источники М-моделей
метафорический перенос сленг английский
Как видно из таблицы, природа большинства М-моделей является антропоцентрической, т.к. в основу их положен жизненный опыт самого индивида.
К примеру, научно-технический прогресс, охвативший все отрасли знания, явился причиной того, что самой динамично развивающейся сферой становится сфера высоких технологий. При этом “законодателем моды” остается английский язык как язык информационного общения (mouse - `мышь", hard disk - `жесткий диск", Trojan horse - `троянская программа" и т.п.). Следует отметить, что метафорические номинации получает, прежде всего, компьютер и его программное обеспечение, а затем человек - пользователь и программист (shareware `испытательная версия программы", bells and whistles `дорогостоящая модель компьютера", propeller head `компьютерщик" и т.д.).
Общественно-политическая сфера в английском языке регулярно пополняется метафорами, именующими политические группы, исторические события, государства (Celtic tiger `Ирландия", tiger `азиатские страны с успешно развивающейся экономикой, такие как Гонконг, Южная Корея, Тайвань, Сингапур", rainbow coalition `политическая группировка от представителей политических меньшинств").
Находит отражение в системе английских “сленговых” метафор такое современное социальное явление, как наплыв иммигрантов, этнические социальные и экономические противоречия (glass ceiling `дискриминация на рабочем месте по этническим, половым и социальным признакам"; towelhead `выходец из Юго-Восточной или Центральной Азии, носящий тюрбан").
На сегодняшний день пока не определено, какие причины вызвали появление тенденции к метафоризации сленговых структур. С одной стороны, семантика и эмоционально-экспрессивная оценка данных единиц отражает обеспокоенность общества снижением уровня культуры британцев (dumb down `снижение уровня образованности и эрудиции в обществе"); засильем массовой культуры (в том числе и на телевидении), индустрии развлечений (culture jamming `разрушение" навязчивой городской массовой культуры (например, добавление ироничного текста на билборде)"; break dancing, bodice-ripper `исторический, романтический фильм / роман с героиней-обольстительницей"; sword opera `телесериал с большим количеством сцен борьбы"; earworm `популярная навязчивая мелодия"; docusoap, soap opera, speed-dating `серия кратковременных бесед с несколькими потенциальными романтическими партнерами на организованном мероприятии"; dark tourism `путешествия в места, связанные со смертью и разрушением"); снижением семейных ценностей, разобщенностью в семье (granny dumping `ситуации, когда пожилых людей специально забывают в общественных местах те, кто за них отвечает"; arsenic hour `вечер после работы, особенно о семьях с маленькими детьми"); распространением наркомании (black tar, disco biscuit, love dove `наркотики"; sledge `быть в состоянии наркотического опьянения"); малоактивным образом жизни (особенно теле- и компьютерной зависимостью), неправильным питанием, катастрофическими изменениями в окружающей среде, влияющими на здоровье каждого (cot potato `ребенок до двух лет, который проводит много времени у телевизора"; screenager `подросток с пагубной для здоровья привычкой слишком много времени проводить за компьютером или у телевизора"; junk food `еда вредная для здоровья"; greenwash `создавать имидж компании, обеспокоенной экологическими проблемами и производящей экологически-чистые продукты, скрывая подлинный эффект, который ее товары оказывают на окружающую среду"; climate refugee `человек, вынужденный сменить место жительства из-за климатических изменений, катастроф").
С другой стороны, метафорические номинации в данных сферах свидетельствуют о стремлении многих современных людей вести здоровый образ жизни, следить за своим здоровьем и внешнем видом (six-pack `накачанный пресс"; body lift `пластическая операция"; voice lift `операция на голосовых связках, чтобы голос звучал моложе"; designer baby `ребенок, при зачатии которого производили отбор генов или контроль, чтобы поврежденный ген не попал в ДНК").
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что степень продуктивности пополнения метафорическими новациями определенных семантических сфер и конкретная семантика этих новаций во многом отражают современную языковую картину мира. В этом случае целенаправленный анализ функционирующих в сфере субстандартной лексики (в нашем случае - в единицах РС) М-моделей может способствовать выявлению тенденций развития дискурса и помочь определить степень влияния изменений социально-экономического характера на функционирование языка.
Выводы по первой главе
1. Сленг - интегративная составляющая, неотъемлемый компонент системы английского языка, в той или иной степени отражающий концептуальную систему народа-носителя языка. РС - лингвокультурный феномен, занимающий важное место в лингвокультурной системе англоязычных стран и обладающий ярко выраженной национальной спецификой, которая легко прослеживается на примерах британского, американского и австралийского вариантов РС. Долгая история и развитие РС свидетельствуют о жизнестойкости данного вида сленга.
2. Семантически РС направлен на человека, его самосознание; данный вид сленга призван не столько отразить явления окружающего мира, сколько передать специфическое отношение человека к ним. В некоторой степени РС может отражать мировоззрение, менталитет носителей языка определенного времени, отношение к тем или иным явлениям, понятиям и событиям и может способствовать передаче сведений о концептуальной системе народа-носителя языка.
3. Метафорическое моделирование в рамках КТМ - это средство постижения, представления и оценки действительности, отражающее многовековой опыт народа и его национальное самосознание. Знания, реализующиеся во фреймах метафорических структур, представляют собой обобщенный опыт взаимодействия человека с окружающим миром - как с миром материальных объектов, так и с социумом.
4. М-модель - это существующая в сознании носителей языка взаимосвязь между понятийными сферами, при которой система концептов одной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования понятийной системы другой сферы (сферы-цели). При таком моделировании обычно сохраняется и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что создает широкие возможности воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата в процессе коммуникативной деятельности.
5. Степень продуктивности пополнения метафорическими новациями определенных семантических сфер и конкретная семантика этих новаций во многом отражают современную языковую картину мира. Исходя из этого, выявление и анализ функционирующих в области субстандартной лексики (в данном случае - в области РС) М-моделей может помочь определить степень влияния изменений социального характера на изменение и функционирование языковой системы народа-носителя языка и способствовать выявлению некоторых тенденций в развитии дискурса в целом.
Вторая глава нашей работы будет посвящена анализу сленговых выражений, образованных на основе метафорического переноса, и выявлению их метафорических моделей.
Н.А. Мишанкина
МЕТАФОРИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
Рассматриваются процессы метафорического моделирования лингвистического научного дискурса; анализируются модели, функционирующие на различных уровнях: текстовом, парадигмальном, дискурсивном.
Ключевые слова: научный дискурс; лингвокогнитивное моделирование; метафорическая модель; парадигмальная модель.
Представляется необходимым рассмотреть специфику научного дискурса как единого коммуникативнокогнитивного пространства, обладающего определенными свойствами.
Рассмотрение науки как целостной сферы особого рода коммуникаций предлагает Т. Кун, говоря о высокой значимости в этой области человеческих взаимодействий и, соответственно, человеческих коммуникативнокогнитивных стратегий и ограничений . Развитие науки, по мнению исследователя, носит не строго последовательный и рациональный характер: в феномене научных революций значительную роль играют формы иррационального мышления. Это проявляется в том, что новая парадигмальная модель представления научного объекта носит образный характер и направляет способы действия с объектом и возникновение определенных методик его исследования.
В качестве примера приводится факт из истории электрофизики: именно представление об электричестве как жидкости (электрический ток) привело к появлению особого оборудования: «Непосредственным результатом их усилий стало создание лейденской банки, прибора, который никогда не сделал бы человек, исследующий природу вслепую или наугад, и который был создан по крайней мере двумя исследователями в начале 40-х гг. XVIII в. фактически независимо друг от друга .
Исследователь говорит также о специфике появления такой модели, описывая результат этого процесса как трансформацию прежней модели мира в научном сознании, к появлению в ней новых объектов и явлений и, в конечном итоге, к полной смене научной картины мира: «... изменение в парадигме вынуждает ученых видеть мир их исследовательских проблем в ином свете» . Объясняя это явление, Т. Кун апеллирует к общим когнитивным механизмам восприятия, основанным на предварительном визуально-концептуальном опыте.
Кроме названных параметров парадигмальной модели, важным представляется и то, что новая парадигма, будучи предъявленной, может быть принята определенным кругом ученых только на интуитивной основе, т.к. обычно она еще недостаточно разработана и охватывает лишь ограниченное число фактов. Т. Кун говорит о том, что в первичном представлении новая парадигма принимается на веру и уже позже начинается процесс поиска аргументов эмпирического и логического характера. Легитимизация новой парадигмальной модели, как правило, бывает связана с категорической переоценкой истории развития науки и результатов научных открытий. Т. Кун подводит читателя к выводу о том, что принятие определенной парадигмы равно для ученого формированию определенного мировоззрения и, в связи с этим, определенного языка: «. все,
чего могут достигнуть участники процесса ломки коммуникации, - это осознать друг друга как членов различных языковых сообществ и выступить затем в роли переводчиков с одного языка на другой.» .
Всякая научная деятельность, таким образом, осуществляется одновременно как специфический когнитивный процесс осмысления действительности и научная коммуникация - целостная система коммуникативных актов, или дискурс. М. Фуко пишет о том, что в рамках определенного дискурса принимается тот и или иной способ коммуникативного действия, являющийся нормативным - «порядок дискурса» . Значимой чертой научного дискурса является то, что он отражает специфичную эпистемическую ситуацию -коммуникативные и когнитивные установки участников научной коммуникации. Эпистемические когнитивные установки коммуникантов тесно связаны с принципиальной ориентацией на получение нового знания на основе уже имеющегося, и в данном случае важную роль играют парадигмальные модели - системы научных пресуппозиций и установок, определяющих векторы развертывания научных исследований. Создавая новую эпистемическую структуру, коммуникант в рамках научного дискурса обязан вступать в диалогические отношения с уже имеющимися концепциями, теориями, идеями, представленными в других научных текстах. Диалогичность реализуется здесь в интертекстуальности: проявленной (прямая и косвенная цитация, терминологические связи, фоновые ссылки) и латентной (осмысление и трансформация общекультурных, общенаучных и парадигмальных моделей). При этом коммуникативные установки автора текста в рамках данного дискурса направлены в первую очередь на максимально полное эксплицирование информации, ее развернутость. Автор всегда занимает в тексте позицию профессионала, предлагающего и разъясняющего другому профессионалу новую модель объекта.
Следствием данной эпистемической ситуации является формирование специфической подсистемы языковых средств, обслуживающих данный дискурс (или научный стиль речи). Эта подсистема была выявлена в рамках функционально-стилистического направления и получила достаточно детальное освещение в работах отечественных лингвистов: история развития
(С.О. Глушакова, М.Н. Кожина), сопоставительный аспект (О.Б. Сиротинина, М.Н. Кожина), жанровая типология (Е.С. Троянская), проблемы экспрессивности (Н.Я. Милованова, Н.М. Разинкина), проблемы коммуникативной организации (М.Н. Кожина, Н.А. Красав-цева и др.). В работах этих исследователей были выявлены такие языковые особенности научного стиля, как точность, логичность, абстрактность, обобщенность, нейтральность, объективность, «а также сфокусированная коммуникативная направленность на адресата,
т.е. диалогичность изложения» . Как правило, все исследователи отмечают также сниженную экспрессивность и принципиальную установку на отсутствие образности. Однако появляются работы, в которых система научных текстов рассматривается как особый вид дискурса, как поле метафорической деятельности особого типа (М.П. Котюрова, Е.А. Баженова,
В.Е. Чернявская, Ю.С. Степанов, А.Е. Седов, З.И. Резанова и др.).
В работах последнего времени было выявлено такое свойство научного текста и научного дискурса, как стилистическая неравномерность, связанная с целым рядом причин: во-первых, с научной специализацией - научные дискурсы разных предметных областей обладают собственной стилистикой. Второй параметр, задающий стилистическую разноплановость, - жанровая спецификация текстов, связанная с видом представляемой информации и целью представления. Общеизвестно, что представление в рамках научно-информационного, научно-образовательного, научно-критического и научнопопулярного жанров различается целым рядом вербальных параметров. В-третьих, полагаем, что можно говорить и о варьировании в представлении научной информации в зависимости от этапов введения новой модели видения объекта исследования. В работе В.Е. Чернявской отмечается: «Существенное значение имеет также широкое разделение различных типов текста в научной коммуникации по принципу первичности/вторичности, т.е. в зависимости от содержания сообщаемого научного знания» .
Целостная система научных текстов может быть рассмотрена как описание определенной модели мира, отвечающей различным аспектам научного познания. Еще Б.Л. Уорф отмечал несоответствие между научной и «наивной» или обыденной картиной мира . Однако в работах ученых-когнитивистов говорится о близости когнитивных моделей эпистемологии и «наивной» гносеологии. А.Н. Баранов пишет, например, что в основе структуры словарной (энциклопедической) статьи, содержащей описание значения лексической единицы или феномена, лежит «наивный» способ представления новой информации, он указывает на параллелизм онтоло-гизации знания в языке и науке .
Понятие «модель» имеет значительную историю в науке: появившись в математике в конце XIX в., оно было заимствовано в сферу гуманитарных и к настоящему времени приобрело статус общенаучного и даже общественного: слова «модель» и «моделирование» представлены в толковых словарях современного русского языка без помет, что свидетельствует об их общеупотребительности. В силу широкого распространения категория «модель» неоднородна и объединяет весьма различные семантические узлы: идеал, образец (модель платья, фотомодель), тип, марка (модель автомобиля), объект реальности, служащий для создания произведения искусства (модель для картины), схема, отражающая один аспект чего-либо (математическая модель физических процессов), объект-имитация (модель планера) и т.п. Полагаем, что прототипическое ядро этой категории может выглядеть следующим образом: объект, артефакт, служащий для имитации (или презентации) объектов реальности и отражающий не-
полный набор признаков реальных объектов. Из этого основополагающего свойства вытекает последующее: каждому объекту-оригиналу может соответствовать неограниченное множество моделей, связанных с определенными задачами (при этом реализация задачи также предполагает вариативность), и модель всегда лишь приблизительно соответствует оригиналу. С подобным пониманием тесно связано и понятие «моделирование», состоящее, во-первых, в создании имитационных моделей реально существующих предметов и явлений и, во-вторых, в построении аналитических моделей гипотетических объектов, которые не могут быть восприняты человеком в силу ограниченности видов восприятия (например, деление ядра атома) с целью прогнозирования их функциональных признаков. С развитием технологий появилась возможность создавать все более сложные аналитические модели, задавая при этом их визуальное воплощение, что привело к совмещению двух типов: аналитические модели стали выглядеть как имитационные. Кибернетика еще более ускорила этот процесс: возникло большее количество имитационных технологий, позволяющих визуализировать любые гипотетические объекты, ситуации, процессы. При этом качество имитации достигло столь высокого уровня, что модель вполне может конкурировать с образцом.
Проблемы кибернетического моделирования, необходимость воссоздать деятельность человеческого интеллекта в виде интеллекта искусственного заставили обратить более пристальное внимание на механизм работы человеческого сознания. Исследование процессов семиозиса, процессов восприятия и представления информации изменило взгляд на феномен имитации и прогнозирования, в связи с чем претерпело существенную трансформацию само понятие реальности, в частности, это непосредственно связано с осмыслением вариантов реальности, представленных в языке. Языковое моделирование начинает осознаваться как способ представления информации в сознании человека и способ ее передачи. В связи с этим в рамках семиотических концепций возникает и актуализируется проблема языкового отражения и воспроизведения реальности, решение которой привело, в конечном итоге, к возникновению когнитивистики - интегративного научного направления, исследующего организацию мышления человека.
В рамках когнитивной концепции происходит формирование нового осмысления понятия «модель». С одной стороны, понятие «модель» (или «когнитивная модель») обретает эпистемологический статус - обозначает аналитический научный конструкт, представляющий некоторую форму восприятия, мышления, способ хранения и передачи информации. С другой -этот конструкт претендует на статус онтологического, получая подтверждение прогнозируемых свойств и функций в наблюдениях за интеллектуальной деятельностью или экспериментально, а также на основе вхождения в отношения системности с другими подобными конструктами. Таким образом, он переходит из сугубо научных конструктов в более широкую область -в сферу ментальной деятельности человека вообще, перенося принцип ментального конструирования, рефлек-
сируемого в сфере науки, на любую психическую и мыслительную деятельность человека. В данном случае можно говорить о моделировании как о представлении любым носителем языка модели ситуации, фрагмента мира чаще всего посредством языка как в индивидуальном сознании, так и в коллективном. В первом случае модель выступает в качестве объекта, во втором - в качестве инструмента. Исходя из двух основных видов ментальной деятельности, связанных с восприятием и ориентацией в мире, анализом и синтезом, можно разделить все модели на две основные группы.
Человек (равно как другие животные и даже насекомые) воспринимает мир синтетически, как некоторую целостность, гештальт. При этом одним из важных условий адаптации и выживания становится построение ментальной модели окружающей среды. На этом этапе актуальны различного рода дифференцирующие, или идентифицирующие, модели, позволяющие различить и идентифицировать объекты для категоризации мира и выстраивания иерархии. Мы полагаем, что к этому уровню могут быть отнесены описанные в ког-нитивистике модели восприятия, такие, например, как кинестетические образ-схемы М. Джонсона, понятие фигуры и фона, различные модели, отражающие уровень конкретизации и пространственное восприятие Л. Талми, ментальные модели Ф. Джонсон-Лэрда и фреймы Ч. Филлмора, а также модели более сложного типа, связанные с категоризацией, - концепты базового уровня, прототипические категории Э. Рош, идеализированные когнитивные модели Д. Лакоффа.
Следующий этап - синтезирование целостной виртуальной модели мира - уже недоступен сознанию животного и, по мнению многих исследователей, отличает человека. Данный этап связан с одной из генетических особенностей человеческой психики - коммуникативной потребностью. С ним связаны другие модели, создающие так называемые «возможные миры», или вторичные моделирующие системы. Мы условно назвали эту группу моделей интегрирующими, т.к. именно с их помощью осуществляется создание виртуальных миров и их совокупности - целостной картины мира, отличной, по нашему мнению, от модели мира, формируемой на первом этапе, в силу своей вариативности и неоднозначности. Как правило, эти модели более тесно связаны с языком и не могут быть полноценно реализованы вне языковой среды. К ним могут быть отнесены метафорические и метонимические модели, кластерные модели, концептуальные модели Д. Лакоффа, ментальные пространства Ж. Фоконье, сценарные фреймы ван Дейка, дискурсы.
Исследования в области языкового моделирования (в том числе и дискурсивного) (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.Д. Арутюнова, З.И. Резанова, А.Д. Плисецкая, А. Е. Седов и др.) показывают, что одной из базовых когнитивных моделей, участвующих в создании нового способа представления объекта, выступает метафора, понимаемая расширенно по отношению к традиционной лингвистической интерпретации. В рамках когнитивной концепции метафора представлена не только как языковой феномен, но как феномен когнитивный, психический. Наличие метафорических выражений в языке - это следствие существования метафорических
моделей в психической сфере человека. Концептуальная метафора - это базовая ментальная модель, основанная на аналогии и позволяющая осмыслять объекты (явления, сущности) на основе знаний о других объектах (явлениях, сущностях), получающая выражение в языке, дискурсе, тексте в виде целостной системы метафорических выражений. По замечанию З.И. Резановой, «...в качестве интегральных признаков языковой метафоры признаются: а) выраженность языковыми средствами; б) сдвоенность смысла на основе аналогического (а иногда и на других основаниях) уподобления предметов, признаков, процессов с выходом за пределы естественных родов в логических классификациях» . Подобная модель получает широкие возможности языковой реализации: от традиционного лексико-семантического варьирования до модели, участвующей в выстраивании целостного текста или дискурса.
Вследствие этого метафорическое моделирование обладает особой спецификой, включающей следующие аспекты. Во-первых, это сочетание двух принципиально отличных друг от друга способов осмысления мира, свойственное именно для механизма метафоризации: дискурсивно-логического и лингво-мифологического, . При метафоризации поиск нужного образа в уже имеющемся опыте происходит на интуитивной основе, бессознательно, но его «разработка» и адаптация к представлению модели объекта - уже на логической. Таким образом, метафорическая модель всегда поясняется post factum, после порождения.
Во-вторых, метафорическое именование всегда предполагает выбор единицы, представляющей признак, значимый для отображения свойств объекта, но при этом ассоциативные связи выстраивают исходный образ объекта или целостной ситуации. Таким образом, метафорическая модель входит в текст посредством ограниченного количества репрезентантов, содержа в свернутом виде потенциально бесконечное количество компонентов. Наличие значительного количества имплицитных компонентов, латентной информации ведет к тому, что метафорическая модель, будучи одновременно емкой и компактной, легко занимает позицию интертекстуального компонента. При этом происходят ее переструктурирование, позитивная переработка, актуализация незадействованных компонентов.
Еще одно важное свойство, органично вытекающее из вышеназванных, - интеракциональность метафорической модели. Эвристичность метафорической модели напрямую связана с гештально-фреймовой ее организацией. Фрейм, репрезентантами которого и выступают языковые единицы, создает схему, каркас образа, объединяющий коммуникантов, гештальт же является индивидуальным «наполнителем» данной схемы. Таким образом, метафорическая модель варьируется для автора и читателя текста и находится в зависимости от фоновых знаний коммуникантов, актуализируя сходные, но не идентичные когнитивные структуры. Метафорический образ характерен тем, что он по-разному организован для того, кто метафору порождает, и того, кто ее воспринимает: в основе метафоры лежит взаимодействие фреймов и гештальтов - общеязыкового и личного опыта коммуникантов. Метафорическая единица (контекст) актуализирует некоторые когнитивные
структуры, служащие толчком для разворачивания образа у слушающего, и это ведет к ее особой информационной емкости, эвристичности.
Проведенный анализ ряда лингвистических текстов позволяет говорить о нескольких основных видах метафорических моделей научного лингвистического дискурса, функционирующих на разных уровнях. Мы можем условно выделить три основных уровня функционирования метафорических моделей: 1) уровень текста; 2) уровень парадигмы (межтекстовой парадиг-мальной модели); 3) уровень дискурса (в нашем случае - научного лингвистического).
На уровне отдельного лингвистического текста можно говорить о следующих параметрах моделирования. Мы рассматриваем научный дискурс как ментальное пространство, конструируемое на основе переноса представлений о физических способах действия в сферу абстрактного. Это становится возможным благодаря использованию общеязыковых метафорических моделей различных типов1 (структурные, пространственные, онтологические). Общеязыковые метафоры, специализирующиеся на оформлении научной деятельности и используемые в сфере науки значительно чаще, нежели другие, могут быть названы общенаучными. Как мы полагаем, такие метафорические модели являются общими почти для всех научных областей.
Во-первых, это онтологические метафоры, представляющие абстрактные сущности как объект или вещество: формы нашей психической жизни, собирать и обобщать факты... большей части вопросов... никогда не касается ни физиолог, ни психолог... М. Джонсон полагает, что в основе появления подобных метафор лежат более глубинные - кинестетические образ-схемы - «повторяющиеся динамические образцы наших процессов восприятия и наших моторных программ, которые придают связность и структуру нашему опыту» (цит. по ). Подобные образцы осваиваются ребенком на доязыковом этапе развития мышления и позволяют структурировать на основе моторных представлений более сложные понятия.
Во-вторых, это метафора персонификации, еще одна онтологическая метафора, также основанная на фундаментально значимом разграничении - способности отличать живое от неживого: . и только конкретная ситуация может дать tertium сотрага^опг^"... Рядом с собиранием материала идут научные приемы... направление, ставящее себе задачей... Данная метафорическая модель позволяет представить описываемые ученым процессы как объективно протекающие, независимые от исследователя, равные ему по самостоятельности и активности, работая, в конечном итоге, на эффект объективизации научного знания.
Третий блок метафорических моделей связан с восприятием и осмыслением категории пространства. Пространственная метафора в научных текстах тесно связана с ведущим способом восприятия данной категории - визуальным. Вероятно, с ним теснейшим образом ассоциируется сам процесс познания и понимания. Поэтому наука, отдельные дисциплины, направления и научные школы, а также представление об объектах научного описания осмысляются прежде всего через пространственные метафоры: ... иерархическому описа-
нию поддаются не все области лексикона... круг языка... На рубеже двух направлений науки...
Выше мы уже говорили о том, что основной способ восприятия в науке - визуальный. Любая научная работа изобилует метафорическими выражениями Видимо... Рассмотрим... Как можно видеть... Анализ показывает... Очевидно, что... и т.п. А также: ... в одной из новых книг, рассматривающей главным образом сложные и запутанные проблемы детской афазии... в данной работе рассматривается... и т.п.
Из понимания науки как отдельного пространства совершенно естественно вытекают и наиболее частотные способы действия в нем - в первую очередь это, конечно, движение. При перемещении в рамках этого пространства в фокус метафоры попадают не все аспекты, а те, что связаны с достижением цели или, напротив, с удалением от нее: Специалист, исследующий приемы коммуникации, приближается к сути... Субъектом движения выступает сам ученый: Мы далеко продвинулись в наших исследованиях... В определенных случаях он инициирует движение объектов в рамках этого пространства: Мы провели ряд экспериментов... он (Фердинанд де Соссюр) опять-таки свел задачу изучения... либо сам выступает в роли такого объекта: Наблюдения подводят нас к неоспоримым выводам... Разбор каждой очередной гипотезы ведется... Данный способ движения зачастую актуализируется в рамках целостного фрейма «путь»: ...Теперь формалисты в истории литературы встали, наконец, на путь изучения внутрилитературных законов.
Еще один естественный для науки способ действия - деконструирование и конструирование. Процесс анализа тесно связан с деконструкцией объекта: Разбор каждой очередной гипотезы... Я не стану разбирать всех ошибок и заблуждений... и т.п. С другой стороны, создание новых концепций, теорий, методик понимается как конструирование, строение: . на нем основывается процесс мышления вообще. первое мое восприятие, ставши рядом с последующими, составит с ними одно целое... в составляемом мною общем образе картины.
Безусловно, приведенные нами модели не исчерпывают всего многообразия общенаучных метафор, но являются наиболее частотными и общими для большей части научных текстов.
Кроме общенаучной специализации ряда языковых метафорических моделей существует еще и частнонаучная специализация, при которой определенные метафорические модели избираются для представления объекта исследования в отдельной научной дисциплине. Мы рассматриваем данные модели в рамках лингвистического дискурса.
Выше уже было указано, что метафорическое моделирование лингвистического дискурса не раз становилось объектом научного описания. В работе Ю.С. Степанова «Изменчивый «образ языка» в науке XX века» представлен ретроспективный ряд научных «образов языка»: язык - «член семьи языков», «система и структура», «тип и характер», «дом духа» и др. А.Д. Плисецкая отмечает следующее: «. на протяжении ХХ в. в русскоязычном лингвистическом дискурсе можно было наблюдать многообразные базовые мета-
форы языка: ЯЗЫК ЕСТЬ ОБЪЕКТ, ЯЗЫК ЕСТЬ МЕХАНИЗМ, ЯЗЫК ЕСТЬ ПРОДУКТ, ЯЗЫК ЕСТЬ ИГРА, ЯЗЫК ЕСТЬ ДЕЛО, ЯЗЫК ЕСТЬ ПОЛЕ, ЯЗЫК ЕСТЬ ЗАМКНУТОЕ ЦЕЛОЕ, ЯЗЫК ЕСТЬ КОНСТРУКТИВНОЕ ЕДИНСТВО, ЯЗЫК ЕСТЬ КАРТИНА, ЯЗЫК ЕСТЬ ПРОЦЕСС, ЯЗЫК ЕСТЬ ЖИВАЯ СИСТЕМА, ЯЗЫК ЕСТЬ ДИНАМИЧНАЯ СТРУКТУРА, ЯЗЫК ЕСТЬ ТЕКУЧИЙ КОНГЛОМЕРАТ, ЯЗЫК ЕСТЬ ТКАНЬ, ЯЗЫК ЕСТЬ ТВОРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ЯЗЫК ЕСТЬ ОТКРЫТАЯ СРЕДА, ЯЗЫК ЕСТЬ НЕПРЕРЫВНЫЙ ПОТОК» .
А. Д. Плисецкая проводит сопоставительный анализ концептуальных метафор в текстах монографий А.М. Пешковского и В.В. Виноградова и обнаруживает частичное совпадение, что позволяет сделать вывод о глубинном сходстве в мышлении двух полемизирующих исследователей. Кроме того, исследователь отмечает, что несмотря на влияние структурализма со свойственной для данного направления геометрической и алгебраической метафорой, для русской традиции свойственно понимание языка как живой динамичной структуры, и это, в свою очередь, подготовило смену парадигмальной модели и формирование новой коммуникативной и когнитивной лингвистических парадигм. Автор убедительно доказывает это путем рассмотрения системы метафорических моделей, представленных в работах Б. М. Гаспарова.
Анализ текстов русского лингвиста XIX в. А. А. По-тебни показывает, что метафорические модели, упоминаемые в исследовании А.Д. Плисецкой, активно используются в работе хронологически более ранней, а это указывает на их более универсальный характер.
В числе таких значимых метафор можно назвать следующие: онтологическая языковая метафора живое существо служит основой для представления языка как существа, обладающего жизненным циклом (биографией, историей), пребывающего в цепочке жизненных циклов (предки - потомки) и совершающего определенные действия: . вопрос об условиях зарождения языка...; Если б не препятствия со стороны языка...
Онтологическая метафора вместилища выступает основой для понимания единиц языка как единства формы (объект) и содержания (вещество). С ней связана структурная метафора вербальная коммуникация - передача. Для работы А.А. Потебни подобное представление особенно значимо, т. к. исследователь рассматривает соотношение содержательных и формальных параметров языковых выражений. Метафорическая модель вместилища столь же тесно связана и с метафорой конструкции, где язык представляется как конструктивный объект, иерархическая структура: Нетрудно вывести из разбора слов какого бы ни было языка, что слово, собственно, выражает не всю мысль, принимаемую за его содержание, а только один ее признак.
В тексте А.А. Потебни нами выявлена еще одна значимая для понимания языка метафорическая модель, однако, мы полагаем, что она имеет значительно более долгую историю. Это метафора «речь - ткань (нить)», представляющая слово как часть ткани, волокна речи (связная речь), которое может быть оторванным от нее: Дитя сначала говорит только отрывистыми словами...
Различные метафорические модели, используемые автором при создании лингвистического текста, как правило, формируют целостную внутритекстовую метафорическую систему, способствующую реализации основной идеи текста. В тексте статьи С. О. Кар-цевского «Асимметричный дуализм языкового знака», где посредством использования целого спектра метафор различного рода реализуется представление о парной асимметрии. Первая же пространственная метафора представляет знак и значение как два объекта разного размера или формы: Знак и значение не покрывают друг друга полностью. Их границы не совпадают во всех точках... Поле подобных метафор в тексте очень широко, таким образом осмысляются стороны языкового знака, взаимодействующие друг с другом как физические объекты в пространстве. Разница в их «поведении» маркируется посредством использования метафорических объектов «активного» и «пассивного» типов: Формальные значимости, естественно, более общи, чем семантические значимости, и они должны служить типами... грамматические значимости более устойчивые... Сдвиг, смещение грамматического знака либо по омонимической, либо по синонимической линии можно если не предвидеть, то по крайней мере зафиксировать. Но невозможно предвидеть, куда повлекут знак семантические сдвиги, смещения. Таким образом, формальная сторона знака носит более устойчивый характер, нежели семантическая, более пластичная и пассивная.
Кроме пространственного расположения абстрактных объектов, может моделироваться и их динамика на основе использования метафорических вариантов глаголов движения: Обозначающее (звучание) и обозначаемое (функция) постоянно скользят по «наклонной плоскости реальности». Тип движения, репрезентируемый данным глаголом, предполагает контакт между жестким объектом и твердой поверхностью; из-за отсутствия трения либо не строго горизонтального расположения плоскости объект перемещается вдоль нее, меняя свое местоположение. Подобная метафора позволяет передать характер соотношения между двумя сторонами знака: они не являются жестко закрепленными и трансформируются вследствие функционирования в той самой «реальности».
Итоговая метафора, онтологическая метафора персонификации, на основе которой моделируются различные структурные метафоры, связанные с поведением и действиями живых существ, человека, репрезентирует знак как одушевленное существо, отвечающее в процессе коммуникации другому одушевленному существу действием. Перед нами предстает ситуация неразрешимого конфликта между людьми, т. к. у обеих сторон существуют собственные цели и партнерство их вынужденное: Каждое (обозначающее и обозначаемое) «выходит» из рамок, назначенных для него его партнером: обозначающее стремится обладать иными функциями, нежели его собственная; обозначаемое стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами, нежели его собственный знак...
Ранее мы уже говорили о принципиальном свойстве дискурса - его диалогической, коммуникативной природе. Диалогичность проявляется и на уровне метафо-
рического моделирования в виде привлечения в качестве опорной (принимаемой или отвергаемой) метафорической модели из другого текста. В качестве примера может выступить развитие метафоры В. фон Гумбольдта: «Язык есть орган, образующий мысль» в работе «Мысль и язык» А.А. Потебни.
Автор разворачивает данную метафору в ряде детализирующих образов, связанных с работой слова как особого инструмента языка. Слово в этом случае выступает как действующий субъект, который совершает деструктивные действия по отношению к образам действительности, разрушая их целостность. Слово раздробляет и разлагает образы на отдельные признаки, создавая при этом абстрактные понятия. При этом автор прослеживает эволюцию языка, говоря о том, что междометные единицы представляют собой еще примитивное орудие, т.к. всего лишь выражают чувственное впечатление человека. Полноценное же слово является более совершенным инструментом: образ... уясняется только по мере того, как мы раздробляем его, превращая посредством слова в суждения, совокупность коих составляет понятие.
Затем автор обращается к устройству этого инструмента, выясняя причину его эффективности. Именно здесь актуализируется еще одна метафора, представленная в работе В. фон Гумбольдта: внутренняя форма языка, которую А.А. Потебня преобразует во внутреннюю форму слова. Это понятие представляет собой структурную метафорическую модель, базирующуюся на онтологической модели «слово - физический объект», но автор уточняет, что это объект-вместилище, обладающий внешней (звуковой) и внутренней (семантической) поверхностью: Внешняя форма нераздельна с внутренней, меняется вместе с ней, без нее перестает быть сама собою, но, тем не менее, совершенно от нее отлична. Образы действительности, а затем и мысли уподобляются веществу, часть которого попадает в границы внутренней формы: ... слово, собственно, выражает не всю мысль, принимаемую за его содержание, а только один ее признак. А затем: внутренняя форма каждого из этих слов иначе направляет мысль...
Таким образом, процессы семантизации и объективации восприятия уподобляются процессам формовки - созданию предметов из вещества посредством использования специальных форм. Придание этой формы - результат работы над пониманием действительности многих поколений людей, и поэтому каждый человек имеет возможность воспользоваться уже предварительно обработанным материалом: В слове человек находит новый для себя мир, не внешний и чуждый его душе, а уже переработанный и ассимилированный душою другого... Однако именно здесь автор трансформирует данную модель, указывая, что формы не являются чем-то жестким и Внутренняя форма слова, произнесенного говорящим, дает направление мысли слушающего, но она только возбуждает этого последнего, дает только способ развития в нем значений, не назначая пределов его пониманию слова. Таким образом, на основе избранной метафорической модели автор выстраивает собственную концепцию.
Однако в лингвистическом тексте могут фигурировать и другие модели, которые автор не принимает, а
напротив, пытается опровергнуть тем же путем метафорической детализации. В этой же работе А.А. По-тебни представлено несколько вариантов такого пара-дигмального отталкивания. В качестве отвергаемых автор приводит три теории, базирующиеся на иных парадигмальных метафорах2.
Моделирование на парадигмальном уровне протекает как научный диалог в рамках дискурса, поэтому данный уровень может быть назван еще и внутридискурсивным. Наряду с внутридискурсивными моделями можно говорить о междискурсивном взаимодействии как между дискурсами отдельных наук, выраженном в активном заимствовании понятийных и терминологических систем, так и между ненаучными типами дискурсов.
Внутринаучное метафорическое взаимодействие прежде всего происходит между близкими научными областями. Такова, например, история функционирования некоторых метафорических терминов гуманитарной сферы: картина мира, пропозиция, референция, дискурс, играющих значительную роль в современной философии, лингвистике, литературоведении, культурологии и т.п. Однако терминологический обмен возможен и между более далекими научными областями. Анализ лингвистических текстов подтверждает, что уже в текстах лингвистов XIX в. активно используются термины других наук, при этом нередко происходит их семантическая трансформация и даже детерминологизация: ...генетическое направление считает язык суммой действительных явлений, суммой действительных фактов... (И.А. Бодуэн де Куртенэ).
Специфика интертекстуальности метафорических терминологических моделей состоит еще и в том, что такая модель может быть привлечена без очевидного указания на источник. Рассмотрим модель, связанную с концептом «ценность», заимствованным из экономики и получающим различное преломление в трудах лингвистов в зависимости от их видения основного объекта описания. В работе А.А. Потебни «Мысль и язык» в описании процесса образования понятийного значения слова из образа встречаем следующую метафору: . значение слова для душевной жизни может быть сравнено с важностью буквенного обозначения численных величин в математике или со значением различных средств, заменяющих непосредственно ценные предметы (например, денег, векселей) для торговли. В данном контексте актуализируется аспект, связанный с тем, что ценность экономического объекта немотивирована его внешним видом. Потебня заостряет условность языкового знака, утрату связи между внешней, внутренней формой и понятийный значением.
Подобную модель встречаем у Ф. де Соссюра при объяснении понятия значимости элемента системы: Так, для того чтобы определить, какова ценность монеты в 5 франков, нужно знать: 1) что ее можно обменять на определенное количество чего-то другого, например хлеба, и 2) что ее можно сравнить с подобной ей монетой той же системы, например с монетой в один франк, или же с монетой другой системы, например с фунтом стерлингов и т.д. Подобным образом и слову может быть поставлено в соответствие нечто не похожее на него, например понятие, а с другой стороны, оно может быть сопоставлено с
чем-то ему однородным, а именно с другими словами. Таким образом, для определения значимости слова недостаточно констатировать, что оно может быть сопоставлено с тем или иным понятием, то есть что оно имеет то или иное значение; его надо, кроме того, сравнить с подобными ему значимостями, то есть с другими словами, которые можно ему противопоставить. Соссюр разворачивает метафорическую модель: с одной стороны, слово соотносится с понятием, как монета - с количеством хлеба, с другой -слово соотносится с другими словами так же, как монета соотносится с другими монетами, имеющими другой номинал. В данном случае используется тот же образ, но актуализируется не условность связи денежной единицы с тем, что на нее можно купить, а зависимость ее от других подобных объектов.
С.К. Шаумян («Аппликативная грамматика как семантическая теория естественных языков») трансформирует метафору товара: Мысль не существует в чистом виде, а всегда заключена в языковую оболочку, точно так же как стоимость не существует в чистом виде, а всегда заключена в товарную оболочку. Подобно тому как стоимость данного товара обнаруживается только в его соотношении с другими товарами, эквивалентными ему по стоимости, точно так же и мысль, заключенная в данном предложении, обнаруживается только в соотношении данного предложения с другими предложениями, эквивалентными ему по заключенной в нем мысли. Подобно тому как эквивалентность товаров определяется по возможности обменивать их друг на друга, точно так же эквивалентность предложений определяется по возможности заменять одно предложение другим в данной ситуации. Всякий товар может быть принят за эталон стоимости... остальные же товары рассматриваются как воплощение стоимости. Точно так же в данном классе предложений, любое из этих предложений может быть принято за эталон мысли... остальные же предложения должны в этом случае рассматриваться как лингвистическая форма выражения мысли. ...Нашу аналогию понятия мысли с понятием стоимости можно продолжить. Подобно тому как всеобщей мерой стоимости служат деньги, точно так же должна существовать всеобщая мера смысла. Разумно предположить, что для каждого языка всеобщей мерой смысла должны служить наиболее простые в грамматическом отношении предложения.
В данном случае перед нами новая интерпретация экономической метафоры. Во всех приведенных трактовках отражаются точки зрения лингвистов на объект описания. Для А.А. Потебни важно объяснить, почему значимое для него понятие внутренней формы слова нивелируется во многих языковых единицах. Ф. де Соссюр акцентирует внимание на системном статусе языкового знака, на его зависимости от других знаков. Для С.К. Шаумяна оказывается важным поиск формальных моделей в языке, он актуализирует другой аспект метафоры: «Деньги - эталон стоимости».
Можно, пожалуй, говорить о том, что для лингвистических текстов XX в. характерно усиление междисциплинарности, взаимодействия с другими науками, т. к. лингвистика ищет новые модели описания языка. В
качестве примера можно привести одну из распространенных метафор психолингвистики: «язык - это механизм», выступающую основой для построения концепции в работе А.А. Залевской «Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование».
А.А. Залевская рассматривает ряд метафор для представления организации лексикона и обосновывает свой выбор опорной модели «механизма», а затем развивает ее, описывая детали устройства и функционирования этого механизма.
Вот те метафорические модели, от которых отталкивается автор в развитии своей концепции: . лексическая память выглядит как: 1) хранилище реакций - слов и клише, упорядоченных на основании экологической смежности; 2) перечень ассоциативных пар - ассоциаций между референтами и их именами.; 3) картинная галерея мысленных образов, сопровождаемых ассоциируемыми с ними именами и организованных по принципу сходства представлений; 4) таксономическое дерево с определенным местом для каждого слова; 5) детальный каталог с пересекающимися отсылками, содержащий абстрактные семантические...; 6) часть устройства для порождения предложений.
В приведенных контекстах лексическая память осмысляется посредством онтологических метафор «вместилище» (хранилище), «объект», структурных метафор «пара», «связь», «перечень», «картина» и «картинная галерея», «дерево», «каталог». Однако опорной для автора становится метафора, приведенная в перечне последней: «устройство для порождения предложений», формирующаяся в рамках генеративной лингвистики. Но автор трансформирует ее, т.к. в данном случае контаминируются две метафорические модели, противоположные по своим архетипическим основаниям: с одной стороны, «устройство» является механизмом, но с другой - отглагольное существительное «порождение», используемое в данной метафоре, отсылает к субъекту «живое существо». Таким образом, предложения - живые существа - рождены, но рождены механизмом. Именно поэтому А.А. Залев-ская уточняет используемую ею метафорическую модель, заменяя термин «порождение» термином «производство»: Излагая представления о характере и последовательности основных этапов процесса речепроизводства... мы будем... говорить не о порождении, а о производстве речи индивидом.
Далее в тексте избранная в качестве ключевой модель становится регулярной и доминирующей, концептуально организуя представление о функционировании лексикона человека: В частности, мы попытаемся установить, как структура процесса производства речи определяет структуру лексического компонента речевой организации человека; При установлении основных этапов процесса производства речи мы будем прежде всего опираться на исследования... объясняющие механизмы формирования универсальной структуры поведенческого акта и механизмы умственной деятельности человека. ; Попытка отобразить ход речемыслительного процесса, для развития которого отправным пунктом служит некоторый «пусковой момент».
Механистическая метафора, организующая понимание многих гуманитарных объектов в науке XX в., связана с технологическим прогрессом. Мы полагаем, что влияние его трудно переоценить, и очередные технологические прорывы неизбежно оказывают воздействие как на развитие всей сферы науки, переосмысление традиционных объектов научного изучения, так и на миропонимание в целом.
Таким образом, можно подвести некоторые итоги. Научный дискурс как целостное коммуникативнокогнитивное пространство моделируется посредством использования различных лингвокогнитивных моделей. Одной из наиболее частотных и базовых моделей выступает метафора - ведущий гносеологический механизм. Метафорическое моделирование осуществляется на разных уровнях. На уровне отдельного текста мы можем говорить об использовании общенаучных, частнонаучных и внутритекстовых метафор. На уровне
научной парадигмы метафорическая модель выходит за пределы отдельного текста и функционирует в качестве опорной или отвергаемой при выстраивании новой концепции, формируя внутридискурсивное метафорическое пространство. Но кроме внутридискурсивных связей на уровне метафорических моделей происходит междискурсивное взаимодействие как в рамках научной сферы, так и за ее пределами (активное функционирование механистической метафоры).
Использование метафорических моделей позволяет говорить о более глубоком междискурсивном взаимодействии, включающем, с одной стороны, осознание четкой дифференциации дискурсивных областей, с другой - осознание синтетичности мира как внешнего, так и внутреннего, единства мира в его многообразии. Именно поэтому для понимания языка, языкового взаимодействия привлекаются такие разнообразные и подчас парадоксальные модели.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В статье используется типология метафорических моделей, представленная в работе .
2 Подробнее об этом см. Мишанкина Н.А. Метафорическая модель как маркер интертекстуальности в научном тексте // Вестник ТГУ. Сер.
Филология. 2008. № 1. С. 18-28.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.
2. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет: Пер. с фр. М.: Касталь, 1996. 448 с.
3. Чернявская В.Е. Интерпретация научного текста. М.: КомКнига, 2006.
4. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. М., 1960. Вып. 1.
5. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М., 2001.
6. Резанова З.И. и др. Метафора в процессах языкового миромоделирования // Метафорический фрагмент русской языковой картины мира:
ключевые концепты / Под ред. З.И. Резановой. Воронеж: ВГУ - МИОН, 2003. Ч. 1.
7. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 33-44.
8. Лакофф Д. Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004.
9. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. М., 1997.
10. Степанов Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. С. 7-34.
11. Плисецкая А.Д. Метафора как когнитивная модель в лингвистическом научном дискурсе: образная форма рациональности // Текст доклада на кон-
ференции «Когнитивное моделирование в лингвистике», 1-7 сентября 2003 г. Режим доступа: http://virtualcoglab.cs.msu.su/html/Plisetskaya.html
Метафора (от греческого metaphora - перенос) - троп или несколько тропов или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и тому подобное, для характеристики или наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширенном смысле термин «метафора» применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении (Лингвистический Энциклопедический словарь 1990 года) . Классический же словарь Михельсона «Русская мысль и речь» определяет метафору, как иносказание - в переносном смысле сказанное .
Ассоциируя две различные категории объектов, метафора семантически двойственна. В образовании и, соответственно, анализе метафоры участвуют четыре компонента: основной и вспомогательный субъекты метафоры, к которым применяются парные термины (буквальная рамка и метафорический фокус, тема и «контейнер», референт и коррелят), и соотносимые свойства каждого объекта или новых объектов. Эти компоненты не полностью представлены в структуре метафоры, в частности, остаются необозначенными свойства основного субъекта метафоры, составляющие ее семантику. Вследствие этого метафора допускает разные толкования .
Различают несколько типов метафор: индикативную, когнитивную, экспрессивно-образную, экспрессивно-оценочную; языковую и поэтическую.
Выделим основные признаки поэтической (экспрессивно-образной) метафоры:
- 1. слияние в ней образа и смысла;
- 2. контакт с тривиальной таксономией объектов;
- 3. категориальный сдвиг;
- 4. актуализация случайных связей;
- 5. несводимость к буквальной перифразе;
- 6. синтетичность, диффузность значения,
- 7. допущение разных интерпретаций;
- 8. отсутствие и необязательность мотивации;
- 9. апелляция к воображению, а не к знанию;
- 10. выбор кратчайшего пути к сущности объекта .
Определены и основные характеристики метафоры:
- 1. двуплановость;
- 2. совмещение (окказионального и узуального значения);
- 3. наложение на уже имеющееся нового значения, а также дополнительные специфические характеристики:
- · асимметричность (между означаемым и означающим),
- · неконгруэнтность (несоразмерность, несовпадение, несоответствие),
- · гиперболичность,
- · прототипичность.
Интерпретация метафор - это многоступенчатый семантический процесс, состоящий из следующих стадий:
- 1. установление буквального значения выражения;
- 2. сопоставление значения с конспектом;
- 3. поиск небуквального, метафоричного значения между буквальным значением и контекстом .
С точки зрения когнитивной лингвистики метафора - это идеальная модель языкового отображения базового когнитивного процесса - «процесса перелога знаний из одной содержательной области в другую на основе аналогии или ассоциации». Обращение к когнитивным категориям (концепт и сценарий) позволяет детально описать мотивы для метафорического переноса, выявить неоднородность содержания, значимость нестандартного употребления метафоры от экстралингвистических знаний.
Результат последних научных разработок (А.К. Баранов, Ю.Н. Караулов, О.Добровольский, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, Г.Г. Скляревская и другие) дают основание считать, что метафора активно участвует в формировании концептуальной картины мира, играет крайне важную роль в интеграции вербальной и образно-чувственной систем человека, а также является ключевым элементом категоризации языка через реализацию художественного концепта.
Если говорить о сфере функционирования метафоры, то при обращении к практической речи бросается в глаза неуместность метафоры, ее неудобством и даже недоступность в целом ряде функциональных стилей. Так, несмотря на семантическую емкость метафоры, ей почти нет места в языке телеграмм, текст которых сжимается отнюдь на за счет метафоризации. Между тем в так называемом «телеграфном стиле» художественной прозы они встречается, и нередко.
Не прибегают к метафоре в разных видах делового дискурса: в законах и военных приказах, в уставах, постановлениях, указах и наказах, всевозможных требованиях, правилах поведения и безопасности, в циркулярах, в инструкциях и медицинских рекомендациях, программах и планах, экспертных заключениях, завещаниях. Присягах и анкетах - словом, во всем, что должно неукоснительно соблюдаться, выполняться и контролироваться, а следовательно подлежит точному и однозначному пониманию. Естественно, что метафора редко встречается и в вопросах, представляющих собой требование о предписании, а также в вопросах, имеющих своей целью получение информации .
Метафора часто содержит точную и яркую характеристику лица. Это - приговор, но не судебный. Так именно ее называют.
Метафора - вездесущий принцип языка. В обычной связной речи мы не встретим и трех предложений подряд, в которых не было бы метафоры. Даже в строгом языке точных наук можно обойтись без метафоры лишь ценой больших усилий: чтобы избежать метафор, надо сперва их обнаружить.
Дискуссии по проблеме сущности метафоры, содержания понятия «метафора» и ее функций ведутся столетиями и не прекращаются по сей день. При этом выдвигаются различные теории, порой опровергающие или частично подтверждающие друг друга. Известный исследователь метафоры В.Н.Телия пишет по этому поводу: «В лингвистической науке проблема метафоры - и, как процесса, создающего новые значения выражений в ходе их переосмысления, и как уже готового метафорического значения - рассматривалась издавна и всегда скорее как стилистическое средство или художественный прием, реже - как средство номинации, еще реже - как способ создания языковой картины мира, возникающей в результате когнитивного манипулирования уже имеющихся в языке значениями с целью создания новых концептов, особенно для тех сфер отражения действительности, которые не даны в непocредственнoм ощущении» .
В настоящее время выделяются следующие направления в изучении метафоры:
- 1) семасиологическое;
- 2) ономасиологическое;
- 3) гносеологическое;
- 4) логическое;
- 5) собственно лингвистическое;
- 6) лингвостилистическое;
- 8) литературоведческое;
- 9) лексикологическое и лексикографическое .
Очевидно, что многие из вышеуказанных направлений в изучении метафоры тесно взаимосвязаны и с трудом могут быть отграничены друг от друга, однако данная классификация свидетельствует о многообразии подходов к метафоре, которое наблюдается в современной гуманитарной науке.
Для лингвистической метафорики на современном этапе в полной мере характерны черты, которые выделены Е. С. Кубряковой в качестве ведущих для современного языкознания: антропоцентризм (человек, языковая личноть становится точкой отсчета доя исследования языковых явлений), экспансионизм (тенденция к расширению области лингвистических изысканий), функционализм (изучение языка в действии, в дискурсе, при реализации им свои функций) и экспланаторность (стремление не просто описать факты, но и дать им объяснение).
Традиционное понимание метафоры, обозначенное выше, было возможным, пока дискурс понимался как связанная последовательность предложений или речевых актов. Изменение подходов к дискурсу как «сложному коммуникативному явлению, включающему кроме текста экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста» [Белецкая] перевернуло взгляды на метафору.
Метафора в современной лингвистике рассматривается как способ категоризации окружающей действительности и одно из средств манифестации такой глобальной единицы мыслительной деятельности, как концепт. Именно в метафоре отражаются как концептуальные представления, знания об именуемых объектах, так и способы хранения этого знания в памяти человека в виде определенных фреймовых структур.
Важным постулатом современной когнитивной лингвистики является дискурсивный подход к изучению материала (Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов, Е. С. Кубрякова и др.). При когнитивно-диcкyрcивнoм подходе предметом исследования становится не отдельная метафора, а система метафорических моделей. Метафору рассматривают как средство постижения какого-либо фрагмента действительности при помощи фреймов и слотов.
В современной лингвистике фрейм понимается как когнитивная структур, организованна «вокруг какого-либо концепта, но в oтличие от тривильного набора ассоциаций такие единицы содержат лишь самую существенную, типическую и потенциально возможную информацию, которая ассоциирована с данным концептом» .
Метафорические модели должны рассматриваться в дискурсе, в тесной взаимосвязи с условиями их возникновения и функционирования, с учетом авторских интенций и прагматических характеристик, на широком социально-политическом фоне. Система метафорических моделей - это важная часть национальной языковой картины мира, национальной ментальности, она тесно связана с историей соответствующего народа и современной социально-политической ситуацией.
Метафорическая модель, по определению А.П. Чудинова, это существующая и / или складывающаяся в сознании носителей языка схема связи между понятийными сферами, которую можно представить определенной формулой: "Х - это Y". Например, ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ - это ВОЙНА; ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КАМПАНИЯ - это ПУТЕШЕСТВИЕ; ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ - это ДЕНЬГИ. Отношение между компонентами формулы понимается не как прямое отождествление, а как подобие: "Х подобен Y", ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ подобна ВОЙНЕ. В соответствии с названной формулой система фреймов (слотов, концептов) одной ментальной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования ментальной системы другой сферы (сферы-магнита). При таком моделировании в сфере-магните обычно сохраняется не только структура исходной области, но и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что создает широкие возможности воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата в процессе коммуникативной деятельности .
Метафорические модели при когнитивно-дискурсивном подходе рассматриваются как элементы макроструктуры дискурса, так как они суммируют информацию, которая удерживается в течение достаточно длительного времени в памяти людей, услышавших или прочитавших тексты, составляющие некоторый дискурс. Наличие метафорических моделей, обобщающих стереотипные представления о действительности, решающим образом влияет на форму порождаемого дискурса. Такой подход предполагает изучение дискурса как когнитивно-семантического явления в виде фреймов, сценариев, ментальных схем, т.е. различных моделей репрезентации концептов в сознании.
На основании дискурсивно-когнитивного подхода фреймово-слотовая организация многих метафорических моделей (физиологической, морбиальной, сексуальной, криминальной, милитарной, театральной, спортивной, зооморфной, фетоморфной, метафоры дома и механизма и др.) разработана, в частности, в словаре политических метафор А.Н. Баранова , в монографии А. П. Чудинова . Различные структуры сознания (фрейм, гештальт, схема, сценарий, пропозициональная структура и т.д.) в научном дискурсе рассматриваются как гипонимы концепта или как части по отношению к целому .
Таким образом, можно говорить об уже сложившейся в отечественной науке методологии описания метафорической модели в различных типах дискурса. На основании анализа лингвистической литературы, посвященной описанию метафорических моделей в политическом, педагогическом, художественном, научном и других типах дискурса можно выделить следующие этапы исследования метафорической модели в рамках кoгнитивнo-диcкурcивнoгo подхода:
- - определение исходной понятийной области (сферы-источника), к которой относятся неметафорические смыслы охватываемых моделью единиц;
- - определение новой понятийной области (сферы-мишени), то есть понятийной области, к которой относятся метафорические смыслы соответствующих модели языковых единиц;
- - выделение относящихся к данной модели фреймов, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира и которые структурируют исходную концептуальную сферу, а в метафорических смыслах служат для нетрадиционной ментальной категоризации сферы-матета;
- - выделение составляющих каждый фрейм типовых слотов, то есть элементов ситуации, которые включают какую-то часть фрейма, какой-то аспект его конкретизации;
- - определение компонента, связывающего первичные (в сфере-источнике) и метафорические (в сфере-мишени) смыслы охватываемых данной моделью единиц, то есть выяснение, что дает основание для метафорического использования соответствующих слов;
- - определение продуктивности модели, то есть способности к развертывaнию на основе актуализации новых фреймов, слотов (степень продуктивности модели увеличивается по мере использования все новых и новых лексических единиц); частотности модели и ее доминантности (если потенциал развeртывaния и частотность использования метафорической модели на данном этапе развития общества и языка значительно увеличиваются) .
А.П. Чудинов выделяет четыре основных разряда метафорических моделей в современных СМИ:
- 1. Антропоморфная метафора. При исследовании этого разряда анализируются концепты, относящиеся к исходным понятийным сферам «Анатомия», «Физиология», «Болезнь», «Семья» и др. В данном случае человек моделирует социальную реальность исключительно по своему подобию.
- 2. Натуроморфная метафора. Источниками метафорической экспансии в этом разряде служат понятийные сферы «Животный мир», «Мир растений», «Мир неживой природы (ландшафт, метеорология, стихии и др.)», то есть социальные реалии осознаются в концептах мира окружающей человека природы.
- 3. Социоморфная метафора. Исследуются концепты, относящиеся к понятийным сферам из социальной сферы: «Преступность», «Война», «Театр (зрелищные искусства)», «Игра и спорт».
- 4. Артефактная метафора. Исследуются такие понятийные сферы, как «Дом (здание)», «Транспорт», «Механизм», «Домашняя утварь» и др. В данном случае политические реалии представляются как предметы, созданные трудом человека .
Художественная проза особенно насыщена метафорическими моделями, так как образность - одна из базовых характеристик данного вида дискурса. Особенно богат метафорами дискурс постмодернистской прозы. Так, лишь около 7 % модернистского психологического романа английской писательницы Элизабет фон Арним (Elizabeth von Arnim) «Зачарованный апрель» (“Enchanted April”) может быть отнесено к текстовому пространству, реализующему метафорические модели, где непрямое употребление языковых единиц может быть определено как метафора, метонимия, сравнение, оксюморон, перифраза, двойной смысл, игра слов, ирония, гипербола или литота (которые включаются в понятие «метафорическая модель» при ее расширенном понимании).
В романе современного британского писателя Грэма Свифта (Graham Swift), представителя постмодернистского направления, «Водоземье» (Waterland) более 20 % текстового пространства может быть определено как пространство, связанное с передачей непрямых, метафорически значений. Модернистский и пocтмoдeрнисткий романы представляют собой по сути разные виды дискурса, так как они выполняют различные художественные задачи, реализующиеся через системы образных средств, которые отличаются друг от друга как количественно, так и качественно .
По словам Н.Д. Арутюновой: «В метафоре стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического видения мира, но и его универсального образа» . В настоящее время идея о том, что «метафора не только средство выражения, но и важное орудие мышления» и что метафора - это не просто языковой феномен, но и повседневная реальность, когда мы думаем об одной сфере в терминах другой , уже не требует доказательств.
Таким образом, метафора является одним из номинативных (смыслообразование) приемов и представляет собой использование слова, которое обозначает некоторый класс объектов, явлений или признаков, употребляющееся для характеризации или номинации другого (сходного или несходного) класса объектов. Всякое слово, использованное в переносном значении, определяется как широкое понимание метафоры.
Метафорическая модель - это существующая в сознании носителей язы-ка взаимосвязь между понятийными сферами, при которой система фреймов (слотов, концептов) одной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования понятийной системы другой сферы (сферы-мишени). При таком моделировании обычно сохраняется и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что создает широкие возможности воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата в процессе коммуникативной деятельности.
Теории метафорического моделирования и описанию конкретных моделей посвящено множество специальных публикаций. Рассматриваемый вариант теории метафорического моделирования восходит к ставшей уже классической монографии Джорджа Лакоффа и Марка Джонсона "Метафоры, которыми мы живем" . В данной монографии метафора представлена как основная когнитивная операция, как важнейший способ познания и рубрикации мира. Американские исследователи делают следующий вывод: "Метафора не ограничивается одной лишь сферой языка, то есть сферой слов: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Именно это имеем мы в виду, когда говорим, что понятийная система человека упорядочивается и определяется метафорически. Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека. Таким образом, всякий раз, когда мы говорим о метафорах типа СПОР - это ВОЙНА, соответствующие метафоры следует понимать как метафорические понятия (концепты)" [Лакофф, Джонсон, 1990, с. 389-390]. Развитие этой теории на материале отечественных политических текстов представлено в публикациях А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова , И. М. Кобозевой , А. В. Степаненко , Ю. Б. Феденевой , А. П. Чудинова и других исследователей.
Вторым научным направлением, лежащим в основе настоящего исследования, стала отечественная теория регулярной многозначности, созданная Д. Н. Шмелевым и Ю. Д. Апресяном и активно развиваемая целым рядом других специалистов (Н. В. Багичева, Л. В. Балашова, Л. М. Васильев, Э. В. Кузнецова, Л. А. Новиков, Е. В. Падучева, И. А. Стернин, А. П. Чудинов и др.). Учитываются также достижения других направлений современной лингвистики, связанных с изучением регулярности семантических преобразований (Н. Д. Арутюнова, Н. В. Багичева, О. И. Воробьева, О. П. Ермакова, М. Р. Желтухина, Анна А. Зализняк, Е. А. Земская, Н. А. Илюхина, Н. А. Кузьмина, В. В. Лабутина, С. Н. Муране, Н. В. Павлович, Г. Н. Скляревская, В. Н. Телия, Е. И. Шейгал, Т. В. Шмелева и др.).
Важным постулатом современной когнитивной лингвистики является дискурсивный подход к изучению материала (Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов, Е. С. Кубрякова и др.). Метафорические модели должны рассматриваться в дискурсе, в тесной взаимосвязи с условиями их возникновения и функционирования, с учетом авторских интенций и прагматических характеристик, на широком социально-политическом фоне. Система метафорических моделей - это важная часть национальной языковой картины мира, национальной ментальности, она тесно связана с историей соответствующего народа и современной социально-политической ситуацией.
Метафорическая модель - это существующая и / или складывающаяся в сознании носителей языка схема связи между понятийными сферами, которую можно представить определенной формулой: "Х - это Y". Например, ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ - это ВОЙНА; ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КАМПАНИЯ - это ПУТЕШЕСТВИЕ; ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ - это ДЕНЬГИ. Отношение между компонентами формулы понимается не как прямое отождествление, а как подобие: "Х подобен Y", ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ подобна ВОЙНЕ. В соответствии с названной формулой система фреймов (слотов, концептов) одной ментальной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования ментальной системы другой сферы (сферы-магнита). При таком моделировании в сфере-магните обычно сохраняется не только структура исходной области, но и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что создает широкие возможности воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата в процессе коммуникативной деятельности.
В соответствии со сложившейся традицией для описания метафорической модели (по другой терминологии - модели метафоры) хотя бы по минимальной схеме должны быть охарактеризованы ее следующие признаки:
ИСХОДНАЯ ПОНЯТИЙНАЯ ОБЛАСТЬ (в других терминах - ментальная сфера-источник, сфера-донор, откуда-сфера, сигнификативная зона, источник метафорической экспансии, область источника), то есть понятийная область, к которой относятся неметафорические смыслы охватываемых моделью единиц. Во многих случаях существует возможность указать не только исходную понятийную область, но и ее отдельные участки, служащие источником метафорической экспансии;
НОВАЯ ПОНЯТИЙНАЯ ОБЛАСТЬ (в других терминах - ментальная сфера-магнит, сфера-мишень, куда-сфера, денотативная зона, реципиентная сфера, направление метафорической экспансии, область цели), то есть понятийная область, к которой относятся метафорические смыслы соответствующих модели единиц. Нередко есть возможность указать не только понятийную область-магнит, но и ее отдельные участки, притягивающие соответствующие метафоры;
ОТНОСЯЩИЕСЯ К ДАННОЙ МОДЕЛИ ФРЕЙМЫ, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира. Эти фреймы изначально структурируют исходную концептуальную сферу (сферу-источник), а в метафорических смыслах служат для нетрадиционной ментальной категоризации сферы-магнита; по определению В. З. Демьянкова, фрейм - "…это единица знаний, организованная вокруг некоторого понятия, но, в отличие от ассоциаций, содержащая данные о существенном, типичном и возможном для этого понятия… Фрейм организует наше понимание мира в целом… Фрейм - структура данных для представления стереотипной ситуации" [Кубрякова, Демьянков, Панкрац, Лузина, 1996, с. 188]. Для описания модели в равной степени важен состав фреймов как в сфере-источнике, так и в сфере-магните. Нередко система фреймов предстает как своего рода когнитивный динамический сценарий, отражающий представления о типичной последовательности развертывания модели. Например, характерная для политической коммуникации метафорическая модель с исходной ментальной сферой "болезнь" предполагает следующий сценарий развертывания: заболевание - выявление симптомов - определение диагноза - лечение - уход за больным - выздоровление;
CОСТАВЛЯЮЩИЕ КАЖДЫЙ ФРЕЙМ ТИПОВЫЕ СЛОТЫ, то есть элементы ситуации, которые составляют какую-то часть фрейма, какой-то аспект его конкретизации. Например, фрейм "вооружение" включает такие слоты, как "огнестрельное оружие", "холодное оружие", "боевая техника", "боеприпасы", "средства защиты от оружия и маскировка" и т. п. При характеристике составляющих слота мы употребляем термин "концепт"; для обозначения этих концептов чаще всего используются слова естественного языка. Как отмечает Е. С. Кубрякова, концепт отражает представления "…о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких квантов знания" [Там же, 1996, с. 90]. Концепт в отличие от лексической единицы (слова) - это единица сознания, ментального лексикона. По словам Е. В. Рахилиной, "главным свойством концептов нередко считается их неизолированность, связанность с другими такими же - это определяет то, что всякий концепт погружен в домены, которые образуют структуру… Домены образуют тот фон, из которого выделяется концепт" . Совокупность всех существующих в национальном сознании концептов образует концептуальную систему, концептосферу;
КОМПОНЕНТ, КОТОРЫЙ СВЯЗЫВАЕТ ПЕРВИЧНЫЕ (в сфере-источнике) И МЕТАФОРИЧЕСКИЕ (в сфере-магните) СМЫСЛЫ ОХВАТЫВАЕМЫХ ДАННОЙ МОДЕЛЬЮ ЕДИНИЦ. Например, при анализе метафорической модели ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ - это ВОЙНА необходимо определить, какие признаки позволяют метафорически сближать указанные сферы, чем именно политическая деятельность может напоминать войну, почему понятийная структура сферы-источника оказывается подходящей для обозначения элементов в сфере-магните;
ДИСКУРСИВНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МОДЕЛИ, то есть типичные для соответствующих метафор концептуальные векторы, ведущие эмотивные характеристики, прагматический потенциал модели, ее взаимосвязи с существующей политической ситуацией, конкретными политическими событиями, политическими взглядами и интенциями субъектов коммуникации и др.;
ПРОДУКТИВНОСТЬ МОДЕЛИ, то есть способность к развертыванию и типовые направления развертывания в тексте и дискурсе. При необходимости можно вычислить и частотность использования соответствующих модели метафор, сопоставить частотность различных моделей с учетом стилистических, жанровых и иных признаков текста.
Следует подчеркнуть, что в подготовленном А. Н. Барановым и Ю. Н. Карауловым "Словаре русских политических метафор" различаются термины "метафорическая модель" и "модель метафоры". При этом метафорической моделью называется только "понятийная область (область источника в когнитивной интерпретации метафоры), элементы которой (смыслы и сочетания смыслов) связаны различными семантическими отношениями ("выполнять функцию", "способствовать", "каузировать", "быть частью", "быть видом", "быть примером" и др.), причем каждый элемент модели соединен с другими элементами существенно более сильными связями, чем с элементами других понятийных областей" [Баранов, Караулов, 1994, с. 15]. Иначе говоря, данные исследователи называют метафорической моделью только то, что в нашей концепции обозначается как понятийная сфера-источник метафорической экспансии. Соответственно в "Словаре русских политических терминов" выделяются такие метафорические модели, как "СПОРТ", "МЕХАНИЗМ", "МЕДИЦИНА". В настоящей монографии (под влиянием классической монографии Дж. Лакоффа и М. Джонсона) название модели всегда включает два компонента: сферу-источник и сферу-магнит: например, ПОЛИТИКА (обозначение сферы-магнита) - это СПОРТ (обозначение сферы-источника). В отдельных случаях используются и описательные названия моделей (например, политическая метафора с исходной понятийной сферой "СПОРТ", спортивная метафора в политической коммуникации). Между соответствующими модели метафорами устанавливаются отношения на сигнификативном (уровень понятий), денотативном (область объектов метафорического осмысления) и экспрессивном уровнях.
Целенаправленный анализ функционирующих в политической сфере метафорических моделей способствует выявлению тенденций развития политического дискурса и помогает определить степень влияния изменений социально-экономического характера на функционирование языка.
Речевое воздействие (в широком смысле) можно отождествить с процессом речевого общения, взятом в аспекте его целенаправленности. Научные исследования показывают, что в любом акте речевого общения коммуниканты преследуют определенные неречевые цели, которые в итоге влияют на деятельность собеседника. Понятие метафорической модели относительно новое в лингвистической науке и поэтому достаточно дискуссионное. Данный термин оформился и используется преимущественно в рамках теории метафорического моделирования действительности - нового научного направления, которое стало особенно активно развиваться в конце XX века (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов 1991; Дж. Лакофф, М. Джонсон 1987, 1990; Е.С. Кубрякова 1999; Е.В. Рахилина 1998; Ю.Б. Феденева 1998; А.П. Чудинов 2000, 2001 и др.), хотя истоки современной теории метафорического моделирования можно обнаружить в традициях различных научных школ и направлений.
Метафорическая модель обозначает образное представление той или иной денотативной сферы с помощью лексики, относящейся в первичном значении к совсем иной сфере.
Метафорическая модель образно представляет ту или иную денотативную (понятийную) сферу, используя при этом лексику, относящуюся в первичном значении к совсем иной сфере. К примеру, метафорическое представление сферы политики в образах войны, криминала и мира животных позволяет выделить метафорические модели «Политика - это война», «Современная российская действительность - это мир преступности», «Российская действительность - это животный мир». Метафорические модели представляются как своего рода типовые схемы, отражающие специфику национальной ментальности на данном этапе развития общества и социальные представления о концептуальной организации сферы-источника и сферы-мишени метафорической экспансии (А.П. Чудинов, 2001, с.55).
В теории метафорического моделирования для отображения структуры метафорической модели используются понятия фреймов и слотов. Под фреймом понимается концептуальная структура для декларативного или процедурного представления знаний о типизированной ситуации или о типичных свойствах объекта. Слот - компонент фрейма, детализирующий свойства и элементы типизированной ситуации.
При характеристике составляющих слота используется термин «концепт». Концепт как научный термин используется для описания представлений «о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких квантов знания» [Кубрякова и др. 1996: 90].
То есть концептуальная метафора - это не столько троп, призванный украсить речь и сделать сообщение более доходчивым, сколько способ мышления и путь к преобразованию политической картины мира в сознании адресата. Современная российская политическая метафора тесно связана с социальной жизнью страны и имеющим исторические корни самосознанием русского народа, а, следовательно, должна изучаться с учетом всех факторов, влияющих на ее создание и восприятие.
Как уже говорилось, каждый образ, заключенный в метафоре, реализует некую модель, содержащую повторяющиеся элементы. Наличие таких элементов дает основание для классификации метафорических моделей.
